 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
что за эту плату она готова подчинить себя самому ужасному игу, мужчина же не смеет
вступать в подобную сделку, так как таким образом он с нравственной стороны совершенно
обезличивается.
Итак, даже с чисто технической стороны невозможно разрешить проблему
человечества в применении к одному только мужчине. Даже в том случае, если он хочет
искупить только себя, он должен считаться с женщиной, он должен стремиться, чтобы
заставить ее отказаться от безнравственных расчетов на него. Женщина должна внутренне,
искренне, по доброй воле отвергнуть половой акт. Это означает следующее: женщина
должна, как таковая, уничтожиться, и если это не случится, надежда на установление царства
Божия на земле совершенно потеряна. Поэтому Пифагор, Платон, христианство (в
противоположность еврейству), Тертуллиан, Свифт, Вагнер, Ибсен выступили за
освобождение, за искупление женщины, не за эмансипацию женщины от мужчины, а за
эмансипацию женщины от женщины. В этом обществе легко снести и проклятие Ницше.
Собственными силами женщине трудно будет достигнуть этой цели. Искра, которая в
ней едва тлеет, должна постоянно воспламеняться огнем мужчины: необходимо было бы
показать пример. Такой пример дал Христос: он искупил Магдалину. Он вернулся к этому
моменту своего прошлого и искупил свой первородный грех – свое происхождение от
женщины. Вагнер, величайший человек после Христа, понял это особенно глубоко: прежде
чем женщина не перестанет существовать для мужчины, как женщина, она и сама не может
перестать быть женщиной.
Кундри может быть освобождена от проклятия Клингзора только безгрешным,
непорочным Парсифалем. Так эта психологическая дедукция покрывается философской,
которая вполне совпадет здесь с вагнеровским «Парсифалем», глубочайшим произведением
мировой литературы. Только сексуальность мужчины дает существование женщине, как
таковой. Бытие материи измеряется суммой вины в мире: женщина будет существовать
только до того момента, когда мужчина вполне искупит свою вину и окончательно победит в
себе сексуальность.
Вечное возражение против антифеминистических тенденций таким образом падает:
женщина, какая бы она там ни была, существует раз и навсегда, она неизменна. С ее
существованием необходимо примириться борьба же здесь бесполезна, так как она ничего не
в состоянии устранить. Но было показано, что женщина лишается бытия и умирает в тот
момент, когда мужчина всецело проникается жаждой бытия. То, против чего ведется война,
не обладает вечно неизменным существованием и сущностью: это есть нечто, что может и
должно быть уничтожено.
Старая дева есть именно та женщина, которая не встретила мужчину, способного дать
ей бытие. Она обречена на гибель. Старая женщина тем злее, чем больше она старая дева.
Если мужчина и созданная им женщина снова встречаются во зле, то оба должны погибнуть,
если же они встречаются в добре, тогда совершается чудо.
Только так может быть разрешен женский вопрос человеком, который его вполне
постиг.
Это решение найдут невозможным, его дух – преувеличенным, его притязания –
непомерными, его требования – нетерпимыми. Одно остается несомненным: тот женский
вопрос, о котором говорят женщины, давно уже лежит за пределами наших рассуждении.
Речь идет о том вопросе, о котором женщины молчат, о котором они должны вечно молчать:
о не свободе, заложенной в сексуальности. Этот женский вопрос стар, как пол, и не моложе
человечества.
И тут возможен один только ответ: мужчина должен вырваться из когтей пола, и этим,
только этим, он искупит и женщину. Только его целомудрие, а не его нецеломудрие, как она
думает, может спасти ее. Правда, как женщина, она таким образом погибает, но только для
того, чтобы восстать из пепла новой и юной, чистым человеком.
Поэтому женский вопрос будет существовать, пока существуют два пола. Он заглохнет
только вместе с вопросом о человечестве. В этом смысле Христос, по свидетельству отца
