 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
утраченного может быть восстановлено на основании ассоциации идей. И вот из этого
возобновленного, как оказывается, можно узнать, что представляла из утраченного то, чего
раньше никак не удавалось уловить. Очевидно мы тогда получим понятие, имеющее то же
самое содержание, но только в другой форме, на другой стадии развития. Подобное
прояснение не только производится в течение всей индивидуальной жизни по этому
направлению, но и должно быть сызнова испытано для каждого внутреннего содержания.
Предполагаю, что кто-либо вдруг потребует более точного описания того, что я
собственно понимаю под словом генида. Как выглядит такая генида? Это было бы
полнейшим абсурдом. В самом понятии гениды заключается представление о том, что она
представляет собой туманную единицу, которую невозможно описать точнее. Однако, если
при этом несомненно, что позднее следует полное отождествление гениды с самым
расчлененным внутренним содержанием, то столь же несомненно, что сама генида еще не
вполне совпадает с ним, чем-то от нее отличается, – меньшей степенью сознания,
недостатком рельефности и главным образом отсутствием «фиксационной точки» в
«зрительном поле».
Невозможно также рассматривать и описывать отдельные гениды можно только лишь
знать об их существовании. Остается принять принципиально, что в гениде существуют
такие же мысли и жизнь, как в элементах и характерах: каждая генида при этом представляет
из себя индивидуум и совершенно различна одна от другой.
По данным, которые будут приведены позднее, можно заключить, что переживания
раннего детства (это можно принять для первых 14 месяцев жизни каждого человека) – суть
гениды, если не принимать таковые в их абсолютном значении. По крайней мере
психические события раннего детства никогда не отходят далеко от стадии гениды; у
взрослых же развитие внутренней жизни уже переросло эту ступень. От сюда видно, что в
состоянии гениды проходит форма сознательной жизни низших организмов и, может быть,
очень многих растений и животных. У взрослого человека происходит уже дальнейшее
развитие из гениды, благодаря вполне отчетливому, пластическому впечатлению, и том
случае, если оно представляет для него никогда недостижимый идеал. У абсолютной гениды
язык еще не сформирован, ибо расчленение речи вытекает из расчленения мысли, но и на
самой высокой из доступных человеку ступеней интеллекта остается много неясного, а
потому и невыразимого.
Вообще вся теория гениды помогает сгладить борьбу между впечатлением и чувством в
их споре о старшинстве и сделать попытку поставить на место понятий «элемент» и
«характер», выхваченных из теории просветления, описание самого содержания этой теории,
опираясь при этом на тот основной факт наблюдения, что только с выделением «элементов»
последние становятся отличными от «характеров».
Теперь понятно, почему человек ночью более, чем днем, склонен к «настроениям» и
«сентиментальностям» – ибо ночью все вещи лишены тех резких очертаний, какие они
имеют днем.
В каком же направлении нужно вести все это исследование с психологией полов?
Повторяем, что мы тут находим разницу между М и Ж в отношении различных стадий
просветления, так как, откровенно говоря, наше пространное сочинение и клонится к
подобной цели. Но в чем же заключается эта разница?
Нужно ответить на это следующим образом: мужчина обладает одинаковым с
женщиной психическим содержанием, но только в более расчлененной форме. Там, где
женщина более или менее мыслит генидами, она имеет ясные, отчетливые представления, к
которым присоединяются ясно выраженные и всегда отдельные от, вещей чувства. У Ж
мысли и чувства бывают одинаковы. У М они раз– личны. Когда у Ж переживания находятся
еще в состоянии гениды, то y М давно уже наступило просветление. (Конечно, тут нельзя
думать ни об абсолютных генидах у женщины, ни об абсолютном просветлении у мужчины),
Вот почему женщина сентиментальна, и вот почему ее можно только тронуть, но не
потрясти.
