 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
неоднократно отмечали, центральным положением бихевиорально-научающей теории является
изучение тех явлений, которые порождают изменения в поведении. Таким образом, оказывается, что
приверженность Скиннера положению изменчивости очень сильна и лежит в основе всей его научной
работы.
Субъективность—объективность. Точка зрения Скиннера на организм как на закрытый ящик
предполагает несомненную приверженность положению объективности. Нам не нужно заглядывать в
ящик, чтобы объяснить наблюдаемое поведение. Сообразно с теорией бихевиоризма, Скиннер
доказывал, что деятельность человека можно объяснить только с позиций объективных отношений
стимул—реакция. Происходит ввод информации, далее следует результат, а то, что происходит или не
происходит потом (подкрепление), определяет вероятность повторения подобной реакции вслед за
подобным вводом информации в будущем. Размышления или чувства человека по поводу входящих
стимулов или исходящих реакций не важны при объяснении его поведения. Как писал Скиннер:
«Познавательные процессы есть поведенческие процессы; это то, что делают люди» (Skinner, 1989, р.
17).
Субъективный опыт не всегда неуместен в системе Скиннера, но ссылки на него являются
основным источником недоразумений в понимании причин наших действий. Он полагал, что
гипотетический базис, используемый всеми другими персонологами (например, «эго» у Фрейда,
«архетип» у Юнга, «кризис самоопределения» у Эриксона), просто запутывает объяснение поведения.
Эти менталистические концепции — поясняющая выдумка, наложенная на реальные внешние причины,
заставляющие человека действовать. И наиболее значительной из этих выдумок является сама
концепция личности! Поскольку его система позволяет описать и объяснить и схожесть, и различие
между индивидами (так же, как все другие теории личности), Скиннер выполнил эти задачи без какой-
либо ссылки на «личность». Объективность является крайне важным положением, лежащим в основе
системы Скиннера; он довел более раннее уотсоновское отрицание «разума» до логического конца.
Проактивность—реактивность. В описании Скиннером поведения человека в терминах
стимул—реакция—подкрепление подчеркивается основополагающее положение реактивности.
Реактивность наиболее ясно просматривается в классическом обусловливании, где реакции
автоматически запускаются стимулами, непосредственно предшествующими им во времени. Собаки
Павлова реагируют (выделяют слюну) на звук колокольчика; люди реагируют почти также на вид и
запах рождественской индейки.
Но и в оперантном научении можно ясно увидеть положение реактивности. Оказывается, до тех
пор, пока реакции организма не изъявляются «свободно», нельзя предположить, что они проактивно
обоснованы. Конечно, когда крыса в «ящике Скиннера» нажимает рычаг, это не свидетельствует о ее
внутреннем стремлении выстраивать ориентированное на будущее поведение. Оказывается, оперантные
реакции предполагают в большей степени «активную», нежели «проактивную» природу организма.
Какой-то стимул, каким бы трудноуловимым он ни был, вызывает все действия индивида, причем
большинство этих начальных стимулов — внешние. Тщательное изучение показывает, что люди в
системе Скиннера абсолютно реактивны.
Гомеостаз—гетеростаз. Каждая из двух полярных точек этого континуума относится к природе
и свойствам внутренних мотивационных состояний, которые, вероятно, являются причиной поведения.
Человек действует, чтобы уменьшить внутреннее напряжение или для личностного роста и
самоактуализации. По Скиннеру, не нужно размышлять о свойствах таких гипотетических внутренних
состояний, потому что они не имеют отношения к объяснению поведения. Только внешние факторы
несут ответственность за поведение. Интересоваться природой мотивов — все равно, что
интересоваться, какая энергия внутри дерева заставляет его ветви переплетаться на ветру. Скиннер не
признавал этого положения — и гомеостаз, и гетеростаз являются понятиями, неприменимыми в его
системе.
Как же тогда Скиннер объяснял целенаправленное поведение? Что заставляет поведение
человека меняться, в то время как окружение остается относительно постоянным? Чтобы получить
ответы на эти вопросы, Скиннер попросил бы вас изучить свое собственное поведение. Для примера
предположим, что вы добровольно приняли участие в исследовании, посвященном питанию, и вас
лишили пищи на 48 часов. Если вы похожи на большинство людей, то по завершении исследования вы
броситесь домой и съедите все, что попадется. «Менталистический» теоретик, без сомнения, объяснит
ваше поведение мотивом голода. Для Скиннера, однако, термин «голод» не имеет смысла, он ничего не
обозначает, кроме того, что устанавливает взаимоотношения между группой внешних стимулов и
наблюдаемыми реакциями. Голод — просто подходящее слово для описания связи определенных
