 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
природу человека. Вероятно, благодаря изучению естественных наук, он вынес вместе с полученным
образованием и отрицание обоснованности мистицизма, религии и других ненаучных взглядов и
верований вместе с убежденностью в том, что разгадка природы человека доступна только научному
знанию.
Итак, мы завершили оценку позиции Фрейда по девяти исходным положениям относительно
сущности человека. Теперь давайте рассмотрим некоторые эмпирические исследования, толчком для
проведения которых послужила теория Фрейда.
Эмпирическая валидизация психодинамических концепций
При изучении Фрейда студенты неизбежно задают вопрос: «Каковы научные доказательства
психодинамических концепций?» Коль скоро положения теории рассматриваются как эмпирически
валидные концептуализации феноменов, для объяснения которых они предназначены, совершенно
естественно ожидать научной проверки гипотез, выводимых из этих положений. После смерти Фрейда
персонологи почти полностью игнорировали объективную и систематическую верификацию
центральных теоретических положений Фрейда. Беглый просмотр истории психоанализа как метода
лечения достаточно хорошо объясняет причину этого. Во времена Фрейда аналитики вообще не были
заинтересованы в использовании методов научного исследования для обоснования теории. Сам Фрейд
тоже не акцентировал внимание на проблеме эмпирической валидизации, основанной на
контролируемом, систематическом изучении феноменов в лаборатории, как делают сегодня
большинство психологов. Когда Розенцвейг (Rosenzweig, 1941), американский психолог, написал
Фрейду о своих лабораторных исследованиях подавления, последний ответил, что психоаналитические
концепции основаны на очень большом количестве клинических наблюдений и поэтому нет
необходимости в независимой экспериментальной проверке. Этой совершенно антиисследовательской
установке в дальнейшем благоприятствовал тот факт, что экспериментальная психология, тогда еще
очень молодая наука, мало что давала. Даже сегодня, несмотря на формальное обучение биологическим
наукам, некоторые практикующие аналитики настроены против использования экспериментальных
методов исследования (Kernberg, 1986). Многие убеждены, что единственным методом, подходящим
для верификации психодинамических гипотез, является клиническое интервью, то есть рассказы
пациентов, проходящих курс интенсивной длительной терапии. До недавнего времени основным
источником доказательств «истинности» фрейдовских концепций было накопление воссозданных
историй жизни пациентов. Большинство аналитиков считают клиническую оценку анамнеза
несомненно релевантной для подтверждения теории.
Хотя основным методом при создании и проверке психодинамических формулировок был метод
анамнеза, его использование имеет ряд недостатков. Самый главный состоит в том, что, несмотря на все
усилия сохранять объективность в процессе терапии, аналитик не является истинно непредвзятым
наблюдателем.
Более того, клинические наблюдения в лечебных условиях не могут быть
продублированы и проверены в контрольных экспериментах. Собственные исследования Фрейда и
других аналитиков едва ли можно повторить, потому что они проводились приватно и в условиях
полной конфиденциальности.
Другой методологический недостаток вытекает из особенностей профессионального обучения
большинства аналитиков. Оно обязательно включает прохождение им процедуры психоанализа плюс
интенсивное руководство и наблюдение со стороны опытного аналитика на первых этапах практики. В
результате, как правило, появляется необычайно сильная философская и личная увлеченность
положениями теории Фрейда. Подобная установка предрасполагает аналитика к пристрастной
интерпретации имеющихся у пациента нарушений и определению их причин. Более того, сложности в
достижении определенного уровня валидности клинических наблюдений возникают по причине
собственных пристрастий пациента. Пациенты часто знают, что следует, а что не следует говорить во
время терапевтических сеансов — следовательно, они могут непреднамеренно искать одобрения,
предоставляя аналитику именно то описание переживаний, которое соответствует его ожиданиям
(Erdelyi, 1985). Собранные вместе, эти недостатки являются потенциальными источниками
«самодостаточных пророчеств» относительно валидности наблюдений Фрейда. При таких ограничениях
становится понятно, почему большинство психологов отказываются рассматривать отдельные случаи
эффективной терапии как достаточное доказательство валидности фрейдовских концепций личности
(Shevrin, 1986).
