 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
то на "Я", а интерес раздвоен, охватывая обе стороны находящегося перед нами человека, мы можем
говорить о психоанализе, отличающемся от одностороннего гипнотического метода» (Freud А., 1937).
Призыв к С. а., казалось бы, ведет к дилемме. В той мере, в какой пациент делает сознательные
попытки свободно принимать решения, он может что-то сказать. Правило должно поощрять его
отбросить сознательную селекцию в пользу спонтанной свободной игры мысли. Если же описываемые
пациентом чувства и мысли рассматриваются с точки зрения их детерминации, они кажутся
несвободными в том смысле, что они мотивированы. Пациент не может контролировать латентное
содержание мотивации, так как развертывание бессознательных и предсознательных мыслей и желаний
нарушается так называемой цензурой. Интерпретативная помощь в преодолении цензуры позволяет
пациенту осознать свою зависимость от бессознательных желаний, так же как и обогащение своих
мыслей, в результате того, что он вновь получил к ним доступ. Таким образом, С. а. ведет к настоящему,
кажущемуся даже неразрешимым логическому парадоксу, хотя она, конечно, отражает противоречия,
присущие напряжению между зависимостью и автономией. Правило можно даже рассматривать как
символ противоречия: мы становимся свободнее, когда примиряемся с нашей зависимостью от нашего
тела, его потребностей и от близких и пр. (Томэ, К¸хеле, 1996).
Думающий пациент, у которого возникла случайная ассоциация, будет, когда говорит,
отбрасывать или задерживать случайное слово или неясную мысль. Задержанный материал не потерян
для С. а.; однако поведение весьма амбивалентного компульсивного больного неврозом показывает, что
правила могут быть доведены ad absurdum. Действительно, две различные мысли не могут быть
выражены одновременно.
Помимо влияния индивидуальной патологии пациента на понимание фундаментального правила
важно рассмотреть, что вносит в понимание ими этого правила аналитик. Многие пациенты понимают
С. а. как требование бессвязного, неупорядоченного или нелогического мышления или как их
собственный монолог в присутствии молчащего аналитика.
Томэ, К¸хеле (1996) показывают, что знакомство с фундаментальным правилом часто приводит к
недоразумениям, нуждающимся как в прояснении, так и в интерпретации. Если пациент реагирует на
стимулирование аналитика монологом, то следует спросить, чем аналитик вызвал такую реакцию.
Существуют анекдоты на эту тему. Лоуэнштейн (Loewenstein R.) сообщает о пациенте, который сказал: «Я
собирался свободно ассоциировать, но я лучше скажу вам, что я на самом деле думаю». Способность
пациента к С. а. может возрастать по мере продолжения лечения. Айсслер (Eissler K., 1963) указывает
все же, что «сомнительно, чтобы кто-нибудь добивался соответствия этим требованиям полностью».
Томэ, К¸хеле (1996) продолжают: «Мы даже не решаемся утверждать, что в конце лечения все пациенты
будут давать более творческие и спонтанные ассоциации, чем в начале. Большая внутренняя свобода
может проявляться по-разному в молчании, в речи и в действиях».
В ознакомлении пациента с фундаментальным правилом одной из напрашивающихся техник
является использование метафор, которые могут увести от строго обязательного «вы должны сказать
все» к внутренне свободному «вы можете сказать все». Насколько метафоры могут выполнить эту
функцию, зависит от многих факторов, и не в последнюю очередь — от их семантического содержания.
Фрейд использовал метафору о путешествии на большое расстояние. «Вопрос "С какого
материала начинать лечение?" в целом не имеет значения — будет ли это история жизни пациента, или
история его болезни, или воспоминания детства. Следует позволить пациенту говорить и самому
свободно выбрать, с какого места начать. Поэтому мы говорим ему: "Прежде чем я смогу что-то сказать
вам, я должен многое о вас узнать. Пожалуйста, расскажите о себе". Единственное исключение —
пациент должен соблюдать фундаментальное правило психоаналитической техники. Это следует
сообщить ему в первую очередь: "Еще одна вещь, прежде чем вы начнете. То, что вы расскажете мне,
должно в одном отношении отличаться от обычной беседы. Как правило, вы стараетесь провести
связующую нить через все ваши рассуждения и исключаете побочные мысли, второстепенные темы,
которые могут у вас возникнуть, чтобы не отойти слишком далеко от сути. Однако сейчас вы должны
действовать иначе. Вы заметите, что в ходе рассказа будут появляться различные мысли, которые вы
хотели бы отложить в сторону из-за критического к ним отношения и потому, что они вызывают
возражения. Вы будете испытывать желание сказать себе, что то или иное не относится к делу, или
совершенно не важно, или бессмысленно и потому нет необходимости об этом говорить. Вы никогда не
