 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
него выбор всегда превращается в проблему. Демонстрацию обратной проблемы, т. е.
сверхдифференциацию, являют собой, например, сверхценные идеи. В этом случае происходит
чрезмерная фиксация, какие-то ценности неадекватно заполняют более высшие ранговые места за счет
других.
Кроме дифференциации для успешной адаптации перед субъектом возникает другая оперативная
проблема — на ценностной шкале нужно правильно определить середину, «норму», выше которой
находятся позитивные ценности, и к ним следует стремиться, а ниже — негативные, их следует
избегать. Говоря о временной шкале движения ценностей, следует учесть весь предыдущий опыт,
антиципацию и как можно более точно определить состояние ценностей сейчас. В данном случае речь
идет об интеграции.
Демонстрацией слабых интегративных способностей являются, например, истерические
личности. Опыт у них плохо удерживается, вступают в интеграцию только ценности, находящиеся в
непосредственной близости во времени и пространстве. Хорошо известная истерическая ложь, по сути
дела, ложью, т. е. намеренным искажением фактов, не является. Истерическая личность лишь поступает
в соответствии с сиюминутными обстоятельствами, говорит то, что от нее ждут, или то, что помогает
ей в достижении собственных целей «здесь и сейчас», без должного учета всех предыдущих и будущих
событий. Противоположную проблему, сверхинтеграцию, демонстрируют лица, склонные к сомнениям,
психастенического склада. Масса обстоятельств, ценностей, вступающая в интеграцию, парализует у
них любое действие, инициативу. Применение медицинской терминологии позволяет указать на
крайние варианты и проводить временные параллели со сложившейся клинической системой взглядов.
Ценностная адаптация, будучи производной от проблем психологии, философии, медицины и других
наук, в перспективе должна иметь свою терминологию.
Не касаясь рассмотренных оперативных способностей (дифференциации и интеграции), которые
имеют скорее нейрофизиологическую природу, для психотерапевта остается достаточный «фронт»
работы в когнитивной сфере — это сами ценности, происхождение которых ближе к динамическому,
почерпнуто от контактов со средой. Признав примат конструктивности и ставя целью избавление от
деструкции, психотерапевт может выявить дезадаптивные ценности, коррекция которых осуществляется
естественным разрушением субъективного и объективного мира, и искусственно их откорректировать в
сознании, т. е. естественную деструктивность (разрушение себя, семьи, злоупотребление алкоголем,
самоубийство, провоцирование и фиксацию на болезни и т. д.) заменить на искусственную психическую
реконструкцию, уничтожающую необходимость деструкции естественной. Здесь он вправе применить
недогматическую и широкую личностно-ориентированную (реконструктивную) психотерапию
(Карвасарский Б. Д., 1985) как интегративный способ работы в когнитивной, эмоциональной и
поведенческой сферах, которая не исключает «помощь больному в разумном разрешении его
психотравмирующей ситуации, изменении его объективного положения и отношения к нему
окружающих» (т. е. активная адаптация не ставится в ущерб пассивной, приоритетным декларируется
принцип адекватности). Если пациент имеет сохранные оперативные способности (дифференциация и
интеграция ценностей), то он вполне способен в дальнейшем самостоятельно сформировать новую,
адаптивную систему ценностей.
Ценностно-адаптивный подход позволяет в процессе психотерапии прорабатывать некоторые
актуальные, но иногда избегаемые проблемы, например такие, как счастье, любовь. Так, Маслоу (1997)
писал: «Наука... Ей не нужно отрекаться от проблем любви, творчества, ценностей, красоты,
воображения, нравственности и "радостей земных", оставляя их "не ученым" — поэтам, пророкам,
священникам, драматургам, художникам или дипломатам...»
Отталкиваясь от определения счастья как состояния отсутствия желаний, а также от
древнегреческого его понимания, разделяющего счастье на эвтихию — благоприятствие внешнего
(объективного) мира, и эвдемонию — наличие внутренней (субъективной) способности быть
счастливым, с позиций ценностной адаптации можно определить счастье как полное соответствие
субъективной и объективной систем ценностей, т. е. как полную адаптацию. Именно в контексте
стремления к такому состоянию и находится любовь, если рассматривать ее как избирательный
параобразующий феномен. Говоря о любви, следует иметь в виду, что речь здесь идет не только об
адаптационных интересах индивида, но и коадаптации участников пары, а также об адаптации пары как
