 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Чаттерлей или Кэт, несмотря на то что они полностью отдаются во власть своих
партнеров. О мазохизме можно говорить тогда, когда «я» существует отдельно от
индивида и этот отчужденный двойник мыслится обоснованным свободой другого
человека.
В этом смысле некоторые женщины действительно являются мазохистками. К этому
предрасположены девушки, которым свойственно самолюбование, ведущее к отчуждению
собственного «я», Если в самом начале эротической жизни им случается пе-
1 Ж.-П. Сартр. Бытие и ничто.
441
режить глубокое смятение и желание, они познают подлинные чувства и ощущения
любви, и тот идеал, который они называли своим «я», исчезает; но если в начале
эротической жизни девушку подстерегает фригидность, это «я» утверждается, и в том, что
она превращается в вещь, принадлежащую мужчине, девушка видит свою вину. А ведь
«мазохизм, так же как садизм, — это осознание чувства вины. Я виновен уже потому, что
являюсь вещью». Эта мысль Сартра сближается с фрейдовским понятием самонаказания.
Девушка видит свою вину в том, что она отдает свое «я» другому человеку, и наказывает
себя за это, сознательно все глубже погружаясь в униженное и подчиненное состояние;
как мы уже видели, девственницы мысленно противостоят своим будущим любовникам;
предчувствуя свое скорое поражение, они в качестве наказания подвергают себя
различным пыткам; имея дело с реальным любовником, они упрямо продолжают
следовать той же линии поведения. Нам известно также, что сама фригидность — это
возмездие, налагаемое женщиной на самое себя и на партнера; из-за уязвленного
тщеславия у девушки возникает обида на любовника и на самое себя, поэтому она
запрещает себе испытывать удовольствие. Девушка-мазохистка исступленно отдается в
рабство мужчине, говорит ему о своем обожании, стремится к унижению, побоям; тот
факт, что она согласилась на отчуждение собственного «я», вызывает в ней ярость,
углубляющую отчуждение. Именно так ведет себя Матильда де ля Моль: она в бешенстве
от того, что отдалась Жюльену, именно поэтому она падает к его ногам, хочет покориться
всем его капризам, приносит ему в жертву свои роскошные волосы; но в то же время она
восстает и против него и против самой себя; мы догадываемся, что в его объятиях она
холодна как лед. Притворное самозабвение женщины-мазохистки создает новые помехи,
преграждающие ей путь к наслаждению, в то время как она мстит себе именно за
неспособность познать его. Порочный круг, в котором женщина движется от фригидности
к мазохизму, может навсегда замкнуться и толкнуть ее в качестве компенсации к
садистскому поведению. Возможно также, что эротическое созревание избавит женщину
от фригидности и самолюбования, она осознает истинный смысл своей сексуальной
пассивности и, перестав играть в нее, действительно ее переживет. Ибо парадокс
мазохизма заключается в том, что самоотречение субъекта требует от него постоянных
усилий; забыться же он может, лишь отдаваясь другому в стихийном порыве, без всякой
задней мысли. Итак, женщина действительно более склонна, чем мужчина, к
мазохистскому искушению, ее положение пассивного эротического объекта толкает ее на
игру в пассивность, которая в свою очередь представляет собой самонаказание,
вытекающее из ее бунтарского самолюбования и его следствия — фригидности; факт
остается фактом: среди женщин и особенно среди девушек мазохизм очень распрост-
