 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
он ломает, рвет, пачкает — это постоянная опасность для окружающего и для него самого;
он все время двигается, кричит, разговаривает, шумит — он живет своей жизнью; и эта
жизнь доставляет хлопоты его родителям, беспокоит их. Их интересы не совпадают:
возникает драматическая ситуация. Ребенок постоянно занимает родителей, это нагрузка,
и те все время требуют от него каких-то жертв, а он не понимает почему; они требуют,
чтобы он поступался чем-либо ради их спокойствия и ради собственного будущего тоже.
Естественно, он бунтует. Он не понимает тех объяснений, что пытается вдолбить ему
мать: она не может пробиться к его сознанию; его мечты, страхи, тревожащие его мысли,
желания образуют свой, закрытый, непрозрачный мир; мать может только со стороны,
осторожно вносить известный ей порядок в жизнь существа, воспринимающего все
навязываемые ему законы как абстракцию, как бессмысленное насилие. Ребенок
взрослеет, непонимание остается: он попадает в мир иных интересов, иных ценностей, где
нет места его матери; нередко он ее за это презирает. Особенно мальчик; гордый своей
принадлежностью к мужскому племени, он посмеивается над матерью с ее женскими
установками; она требует, чтобы уроки были сделаны, но сама не знает решения ни одной
из задач, заданных ему, не может помочь в переводе латинского текста, не в силах
«проследить» за ним.
|Эти тяжкие проблемы иногда доводят ее до слез, муж же очень редко оценивает
сложность обстановки и самой задачи: как управлять существом, с которым ты не можешь
найти общий язык,
585
хотя это и человеческое создание; как войти в независимую жизнь, свобода которой
определяется и отстаивает себя именно
в борьбе с тобой.
Складываются разные ситуации в зависимости от того, кто является объектом воспитания
— мальчик или девочка; и хотя мальчик «труднее», мать обычно легче приспосабливается
к нему, Большинство женщин хотят сына, прежде всего потому, что считают положение
мужчины особым, более престижным, ну и из-за конкретных привилегий, связанных с
этим. «Родить мужчину — это прекрасно!» — говорят они; мы уже знаем, что они хотят
произвести на свет «героя», а герой, как известно, мужского пола. Сын может стать
начальником, вождем, солдатом, изобретателем; он может стать властителем на всей
земле, и его мать станет соучастницей его бессмертия; дома, которые ей не пришлось
построить, страны, в которых не смогла побывать, книги, к чтению которых не было
времени приступить, — все это даст ей он. И с его посредничеством она овладеет миром,
но при условии обретения власти над сыном. Вот так рождается парадокс в отношении
матери к сыну. Фрейд считает, что во взаимоотношениях матери и сына менее всего
двойственности; на самом же деле в материнстве, как и в замужестве, и в любви, у
женщины всегда присутствует неоднозначность по отношению к мужской
трансцендентности, мужскому превосходству; если супружеская или любовная жизнь
вызвали в ней враждебное отношение к мужчинам, она будет искать удовлетворения во
власти над самцом в детском обличье; она с иронической фамильярностью станет
подшучивать над высокомерными притязаниями маленького полового органа: порою она
станет даже запугивать ребенка угрозами за неповиновение отнять его. Но даже если она
более кротка и миролюбива, даже если она уважает в своем сыне будущего героя, она все
равно стремится удержать его в своей власти, закрепив раз и навсегда неизменное, хорошо
знакомое ей положение вещей; вот почему к мужу она относится как к ребенку, к сыну
