 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
В свете сказанного понятно, отчего женщина не признает мужской логики. Эта логика не
вписывается в ее жизненный опыт; женщине также известно, что мужчины используют
свою логику, рассудок как скрытую форму насилия; их категоричные, не допускающие
возражений утверждения имеют целью ввести женщину в заблуждение, заморочить ей
голову. Ее хотят поставить перед дилеммой: либо ты согласна, либо ты не согласна, то
есть либо ты приемлешь всю систему общепринятых принципов, либо нет; отказываясь,
она отвергает сразу всю систему; женщина не может себе позволить столь резкий разрыв;
у нее нет возможности построить другое общество, если даже она не принимает
существующего. И так, на перепутье между бунтом и рабством, женщина против воли
принуждает себя покориться мужскому авторитету. И при каждом удобном случае с
помощью насилия ее вынуждают отвечать за последствия столь небезусловной
покорности, Мужчина верит в химеру, предается несбыточной мечте о подруге —
добровольной рабыне; он хочет, чтобы, уступая ему, она как бы уступала очевидности
заданной теоремы; но она-то знает, что постулаты, на которых строятся его мощные
умозаключения, выдвинуты им самим; и если она станет подвергать их сомнению, он
легко закроет ей рот; и все-таки мужчине никогда не убедить женщину в своей правоте,
ибо она догадывается о произвольности его выводов. И тогда, раздражаясь, он станет
обвинять ее в упрямстве, отсутствии логики: между тем она отказывается играть, зная, что
карты крапленые, игра нечистая.
Нельзя сказать, что женщина действительно ищет какую-то другую истину, помимо той,
что открыта мужчинами; скорее она считает, что этой истины нет. И дело тут не в
переменчивой действительности, вызывающей у нее сомнение в справедливости,
достоверности, идентичности самих принципов; и не в том, что магические явления,
которые окружают ее, разрушают понятие причинности; двойственность,
противоречивость каждого понятия, каждого принципа, каждой провозглашенной
ценности, всего существующего она обнаруживает в самом сердце этого мужского мира и
в себе самой, поскольку и она из этого мира, ему принадлежит. И она знает, что мужская
мораль в той ее части, что касается женщины, — сплошная мистификация. Мужчина
высокопарно внушает ей свой кодекс чести и добродетели, но сам же исподволь склоняет
ее к непослушанию; он даже оплачивает это непослушание, заранее рассчитывает на
неповиновение, надеется на него; без женщины весь этот прекрасный фасад, за которым
он укрывается, рухнет.
Мужчина охотно руководствуется гегельянской идеей, согласно которой гражданин
обретает свое нравственное достоинство в трансцендентном порыве к универсальному, но
в качестве отдельного индивида он имеет право на желание, на удовольствие. Его
К оглавлению
690
взаимоотношения с женщиной, таким образом, помещаются в ту контингентную1 ячейку,
где правила морали не действуют и тип поведения не имеет значения. Тогда как с
представителями своего пола, с другими мужчинами, его отношения строятся с учетом
всей шкалы признанных ценностей; он есть выражение свободы перед лицом свободы
другого в поле действия общепризнанных законов; однако рядом с женщиной — она как
бы специально для того и существует — мужчина перестает нести ответственность за свое
поведение, он предается иллюзии пребывания «в себе», в «неаутентичном», неподлинном
