 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
эти явления нельзя, конечно, рассматривать как чисто «духовные». Но объяснить их лишь
ее чрезмерной «возбудимостью» — это все равно что говорить о «снотворных свойствах»
мака. Тело ни в коем случае не может быть источником субъективного опыта, поскольку в
своем объективном виде оно само олицетворяет субъект. Именно этот последний и
переживает все состояния в целостности своего существования. Противники и почитатели
религиозных подвижниц полагают, что сексуальное истолкование восторгов святой
Терезы низводит ее до уровня истерички, Но истеричный человек теряет свое достоинство
не потому, что его тело активно выражает наваждения, а потому, что он подвержен
наваждениям, что его свобода парализована и уничтожена, Однако власть, которую факир
может приобрести над своим организмом, не превращает его в раба. Движения тела могут
выражать порыв к свободе. Тексты святой Терезы не позволяют двусмысленного
толкования и доказывают правильность статуи Бернена, который изобразил святую
изнемогающей от сокрушительного наслаждения. И тем не менее было бы неправильно
считать, что в основе ее чувств лежит «сексуальная сублимация». В ней нет
предварительного тайного сексуального желания, которое превращается в любовь к Богу.
Влюбленная женщина также не испытывает предварительного, ни на кого не
направленного желания, которое затем обращалось бы к тому или иному индивиду.
Любовное смятение возникает в ней только тогда, когда появляется любовник, и сразу
обращается на него. Так, в едином порыве святая Тереза стремится слиться с Богом и
чувствует это слияние всем своим телом. Она не попадает в рабскую зависимость от своих
нервов и гормонов, скорее следует восхищаться силе ее веры, проникающей в самую
глубину ее плоти. В действительности
1 «Слезы так жгли ей щеки, что ей приходилось смачивать лицо холодной водой», —
пишет один из ее биографов.
753
48- 2242
ценность мистического опыта определяется не степенью его субъективного переживания,
а его объективной значимостью. Экстаз почти одинаково проявляется у святой Терезы и
Марии Алакок, однако значение их опыта глубоко различно. Тереза в интеллектуальном
ключе ставит драматическую проблему отношений между индивидом и трансцендентным
Существом. Она поженски пережила опыт, смысл которого выходит далеко за рамки
любого объяснения, основанного на сексе, ее место рядом с Хуаном де ля Крусом. Но она
— блестящее исключение. Послания ее менее выдающихся сестер сообщают лишь о
сугубо женском видении мира и спасения; они стремятся не к трансцендентному, а к
искуплению своей женственности1.
Женщина прежде всего ищет в божественной любви то, что влюбленная ищет в любви
мужчины; апофеоз своего самолюбования. С вниманием и любовью устремленный на нее
взгляд высшего существа представляет для нее необыкновенную удачу. Будучи девушкой
и молодой женщиной, г-жа Гийон постоянно мучилась желанием вызывать любовь и
восхищение. Современная протестантская подвижница мадемуазель Be пишет: «Самое
горькое для меня — это когда никто не относится ко мне с особым дружеским участием,
не интересуется тем, что во мне происходит». Г-жа Крюденер до такой степени полагала,
что Бог постоянно думает о ней, что, по рассказам Сент-Б¸ва, «в кульминационные
моменты любовных игр стонала: "Боже мой, как я счастлива! Простите меня за такое
