 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
экономического и социального равенства, а за этим последует и их внутреннее
преображение.
804
Предвижу и здесь возражения, иные скажут — да, такой мир возможен, но желателен ли
он? Стоит женщине стать «такой же», как мужчина, жизнь тотчас потеряет «свою
прелесть», «свою пикантность». Нет ничего нового в подобных высказываниях: те, кто
заинтересован в увековечении настоящего, всегда проливают слезы по восхитительному
прошлому, готовому вот-вот исчезнуть, даже не одарив улыбкой нарождающееся
будущее. В самом деле, с уничтожением рабства исчезли огромные плантации, покрытые
великолепными азалиями и камелиями, была повержена, уничтожена тонкая культура
южан; старые кружева оказались на чердаках, оставшись в прошлом, уйдя в небытие, как
чистый тембр певцов знаменитой Сикстинской капеллы, а вот теперь и «женский шарм»
грозит исчезнуть, оказаться утраченным, обратиться в прах. Не могу не согласиться с тем,
что только дикари, варвары не в состоянии оценить редкий цветок, дивные кружева,
кристально чистое пение евнухов Сикстинской капеллы, очарование женщины, ее особый
шарм. Когда женщина предстает во всей своей красоте, во всем своем великолепии, она
прелестна, ее называют «очаровательной»; «очаровательная женщина» — куда более
волнующая, чем «дурацкие картины, ее изображающие, украшающие интерьер, полотна с
изображением бродячих акробатов, расписные вывески, рисунки и картины
непрофессионалов», так потрясавшие Рембо; лукавая, владеющая всеми современными
хитростями, вооруженная новейшими достижениями науки нравиться, она явилась из
глубины веков, из Фив, Миноса, Чичен-Ицы; она же — культ, тотем центральных
областей африканского пространства; ее можно сравнить с вертолетом и с птицей; и
главное чудо: под крашеными волосами в ее головке шелест листвы обращается в мысли,
а из груди вылетают слова. Ошеломленные мужчины тянутся жадными руками к чуду; но
стоит овладеть им, как чудо исчезает, рассеивается; и супруга, и любовница говорят, как
все, обыкновенно, ртом: слова их стоят ровно столько, сколько они стоят; грудь, кстати,
тоже. Столь мимолетное чудо — и такое редкое, — заслуживает ли оно того, чтобы
увековечить ту ситуацию, что искажает жизнь каждого из полов? Можно ценить красоту
цветов, очарование, прелесть женщины, но оценивать их по их стоимости; и если эти
сокровища оплачиваются кровью или несчастной судьбой, нужно суметь ими
пожертвовать.
Главное препятствие тому — мужчины, считающие подобную жертву чрезмерной; среди
них немногие хотят в глубине души, чтобы женщина реализовала все заложенные в ней
возможности. Те, что относятся к ней с презрением, не видят от этого собственной
выгоды, а те, что нежно любят ее, слишком хорошо понимают, что они в таком случае
теряют. И в самом деле, современное развитие угрожает не только женскому шарму:
начиная существовать для себя, женщина отказывается быть дублером и посредником
между миром и мужчиной, за что ей и предоставлялось особое место в мужской
вселенной. Для мужчины, зажатого между молчанием природы и требовательным
присутствием других свобод, женщина — подлинное сокровище; с одной стороны, она —
его подобие, с другой — пассивная вещь. Тот облик, в каком он воспринимает свою
подругу, может быть плодом его воображения; но опыт, источником которого она
является, тем не менее реален, и для мужчины нет ничего более ценного, интимного,
жгучего, чем он. Зависимость, более низкое положение в обществе, несчастья женской
доли создают особый женский характер, этого нельзя отрицать. Бесспорно, в новом
