 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
можно компенсировать это в других областях. «Даже успешные люди впадают в невроз из-за того, что
они не являются еще более успешными». /11/ Невротический симптом выражает «Я не могу, потому что
я болен»; действия личности явно выдают «Я не буду, потому что может пострадать моя самооценка».
Действия невротической личности соответствуют «частной логике»: человек знает, что ему нужно
делать или чувствовать, но он «не может». Адлер называет такую личность «да-но» и указывает, что
истоки невроза лежат еще и в утрате веры в себя и попытках спасти самооценку.
Психоз связан с теми целями, которые лежат за пределами возможностей смертного человека.
«Индивидуальная психология показала, что цель превосходства может быть зафиксирована только на
таких высотах, когда личность, помимо потери интереса к чужим доводам, также утратила интерес к
своему благоразумию и пониманию... здравый смысл стал для нее бесполезным». /11/ Так, например,
одним из вариантов «решения» псевдозадач является мания величия у психотически депрессивного
пациента («Я самый худший певец всех времен») или мания величия шизофреника, который считает
себя Христом.
Теория психотерапии в индивидуальной психологии
Теория индивидуальной психотерапии основывается на положении, что психотерапия
представляет собой своего рода процесс переобучения, включающий в себя одного или более терапевта
и одного или более пациента, сотрудничающих друг с другом. Психотерапевтический процесс
преследует следующие цели: 1) стимулирование социального интереса; 2) уменьшение чувства
неполноценности и преодоление уныния, а также осознание и использование собственных ресурсов; 3)
изменения в стиле жизни личности, т. е. восприятия и целей; 4) изменение ошибочной мотивации, даже
если она лежит в основе приемлемого поведения или изменение ценностей; 5) осознание индивидом
равенства среди своих коллег и товарищей; 6) помощь в становлении человеческим существом,
делающим вклад в общее дело. При этом у клиента всегда должна сохраняться возможность выбора: «в
любых обстоятельствах клиент должен иметь абсолютную свободу. Он может двинуться в сторону
изменения или отказаться от него, это как ему заблагорассудится» (Ansbacher, p. 341).
Как и в любом другом направлении психотерапии динамической ориентации, начальный этап
индивидуальной психотерапии по Адлеру состоит в сборе данных о личности пациента. Адлер называл
пять относительно достоверных источников:
1) самые ранние детские воспоминания;
2) сновидения и грезы;
3) порядок рождения ребенка в семье;
4) трудности детства;
5) характер экзогенного фактора, обусловившего данное нарушение или болезнь. [«Когда Адлера
спрашивали, чем можно объяснить его диагностические удачи даже в тех областях, в которых он не
специализировался, он отвечал с лукавинкой в глазах: "Может быть, тем, что мне удается за болезнью
заметить пациента"» (Bottome, p. 146).]
Если воспоминания и сновидения продуцируются самой личностью, то три остальных источника
являются внешними по отношению к ней. В связи с этим работа адлерианского психотерапевта
строиться в движении от внешних источников к внутренним.
Первичное интервью
Адлер считал, что начинать изучение личности пациента можно с чего угодно. «Мы не можем
окончательно определить значение какого-либо одного признака, прежде чем не увидим его места в
структуре целого; но каждый признак говорит нам то же самое, каждый признак подталкивает нас к
решению... Мы всегда должны слушать целое. Мы должны собирать намеки из множества малых
признаков: из того, как человек входит в комнату, как он здоровается с нами и пожимает руку, как он
улыбается, как он ходит. В какой-то момент мы можем сбиться с пути, но тут явятся другие признаки,
которые помогут нам исправить ошибку или утвердиться в решении» (цит. по: Сидоренко, с. 63).
Кроме того, он постоянно подчеркивал относительность «внешних данных». «Несчастливым
переживаниям детства могут быть даны совершенно противоположные значения... Именно здесь
индивидуальная психология прорывается через теорию детерминизма. Никакие пережитые события не
являются причиной успеха или неудачи. Мы не страдаем от шока, случившегося с нами — так
