 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
В связи со сказанным экзистенциальная психотерапия в основном ориентирована на
долгосрочную работу. Однако элементы экзистенциального подхода (например, акцент на
ответственности и аутентичности) могут быть включены и в относительно краткосрочную
психотерапию (например, связанную с работой с посттравматическими состояниями).
Экзистенциальная психотерапия может проводиться как в индивидуальной, так и в групповой
форме. Обычно группа состоит из 9-12 человек. Преимущества групповой формы состоят в том, что
пациенты и психотерапевты получают более широкую возможность наблюдать искажения,
возникающие при межличностном общении, неадекватное поведение и корректировать их. Групповая
динамика в экзистенциальной терапии направлена на выявление и демонстрацию того, как поведение
каждого члена группы:
1) рассматривается другими;
2) заставляет других чувствовать;
3) создает у других мнение о нем;
4) влияет на их мнение о самих себе.
Наибольшее внимание и в индивидуальной, и в групповой формах экзистенциальной
психотерапии уделяется качеству отношений психотерапевт—пациент. Эти отношения
рассматриваются не с точки зрения трансфера, а с позиций ситуации, сложившейся у пациентов к
настоящему времени, и опасений, мучающих пациентов в данный момент.
Экзистенциальные терапевты описывают свои отношения с пациентами с помощью таких слов,
как присутствие, аутентичность и преданность. В индивидуальном экзистенциальном
консультировании участвуют два реальных человека. Экзистенциальный психотерапевт — не
призрачный «отражатель», а живой человек, который стремится попять и ощутить бытие пациента. Р.
Мэй полагает, что экзистенциален любой психотерапевт, который, несмотря на имеющиеся у него
знания и умения, может относиться к пациенту так же, как, говоря словами Л. Бинсвангера, «одно
существование относится к другому».
Экзистенциальные психотерапевты не навязывают пациентам собственных мыслей и чувств и не
используют контрпереноса. Это связано с тем, что пациенты могут прибегать к различным способам
провоцирующего подключения психотерапевтов, которое позволяет им не обращаться к собственным
проблемам. Ялом говорит о важности неявных «вливаний». Речь идет о тех моментах психотерапии,
когда терапевт проявляет не только профессиональное, но и искреннее, человеческое участие к
проблемам пациентов, тем самым иногда превращая стандартную сессию в дружескую встречу. В своем
исследовании конкретных случаев («Каждый день немного сближает») Ялом рассматривает подобные
ситуации как с позиции психотерапевта, так и с позиции пациента. Так, он был поражен, узнав, какое
большое значение одна его пациентка придавала таким мелким личным деталям, как теплые взгляды и
комплименты по поводу того, как она выглядит. Он пишет, что для установления и поддержания
хороших отношений с пациентом психотерапевту необходима не только полная включенность в
ситуацию, но и такие качества, как неравнодушие, мудрость и умение максимально включаться в
психотерапевтический процесс. Психотерапевт помогает пациенту «будучи заслуживающим доверия и
заинтересованным; ласково присутствуя рядом с этим человеком; веря, что их совместные усилия
приведут в конечном счете к исправлению и исцелению».
Главной целью психотерапевта является установление аутентичных отношений в интересах
пациента, поэтому вопрос самораскрытия психотерапевта является одним из главных в
экзистенциальной психотерапии. Экзистенциальные психотерапевты могут раскрывать себя двумя
способами.
Во-первых, они могут рассказывать своим пациентам о собственных попытках примирения с
предельными экзистенциальными беспокойствами и сохранения лучших человеческих качеств. Ялом
считает, что он совершал ошибку, слишком редко прибегая к самораскрытию. Как он отмечает в
«Теории и практике групповой психотерапии» (Ялом, 2000), всякий раз, когда он делился с пациентами
значительной долей собственного «Я», они неизменно извлекали из этого пользу для себя.
Во-вторых, они могут использовать сам процесс психотерапии, а не фокусировать внимание на
содержании сессии. Это использование мыслей и чувств, касающихся того, что происходит «здесь и
сейчас», с целью улучшения отношений психотерапевт—пациент.
В течение ряда психотерапевтических сессий пациентка А. демонстрировала поведение, которое
сама расценивала как естественное и спонтанное, а другие участники группы оценивали его как
инфантильное. Она всячески выказывала активность и готовность работать над собой и помогать
другим, подробно и красочно описывала свои ощущения и эмоции, охотно поддерживала любые темы
