 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
(особенно мужчины), установить отношения психологической интимности. Ее признание означало
принятие собственной потребности в психологической близости, что в рамках сессии сопровождалось
ее желанием уменьшить физическое расстояние между собой и терапевтом.
Пробуждение, усиление и интеграция «нового» со старыми привычными модусами сознания
(или структурными элементами личности) — достаточно сложная задача, являющаяся, по сути, задачей
конструирования. Следует подчеркнуть, что задача психотерапевта состоит не только в том, чтобы
пробудить «новое», активизировать «зажатые» (подавленные, вытесненные и т. п.) модусы сознания,
или объемы психики. Важнейшей является задача построения целостной, интегрированной структуры
личности, в которой не уничтожены какие-либо «части», а создана новая композиция. В этом смысле
процесс психотерапии сродни живописи. Художник должен «увидеть» композицию, которая
определяется не только субъективностью художника, но и субъективностью натуры. Это совместный
процесс взаимопостижения. Не психотерапевт делает процесс — процесс разворачивается в клиенте в
присутствии психотерапевта. К. Роджерс сравнил эту психотерапевтическую ситуацию с парным
танцем, в котором ведет клиент, а терапевт выступает его партнером.
Следующий тезис, вытекающий из процессуального подхода к психотерапии, состоит в том, что
любые вербальные техники («разговорная психотерапия»), ориентированные на содержание проблемы
клиента, а не на процесс, представляют собой не психотерапию в истинном смысле этого слова, а
консультирование — попытку разобраться в проблеме и решить ее. Проводить содержательно-
ориентированную психотерапию — это все равно что «гонять шары» по бильярду без всякой надежды
загнать их в лузы. Шары каждый раз выстраиваются в новую конфигурацию, что дает новые варианты
(интерпретации) и надежды на успех. Такая психотерапия строится на интеллектуальном уровне и не
находит телесных резонансов. Если в процессе психотерапии клиент не чувствует приливов жара,
ощущения холода, озноба, покалывания, откликов в каких-либо частях тела (боль, напряжение и т. п.),
то следует заключить, что энергетически такая психотерапия пуста. Она может быть сколь угодно
умной, а интерпретации психотерапевта точными, филигранными, красивыми, но если психотерапия
энергетически пуста, то с клиентом, по сути, ничего не происходит. Ненадолго ему может стать лучше,
он может построить или принять некоторую интеллектуально удовлетворяющую концепцию, что
временно разрешит его проблемы. Но этот паллиатив не имеет шансов «зайти внутрь», стать
реальностью тела [В соматопсихотерапии А. Ермошина /15/ указывается, что следует «идти к
энергетическому заряду, связанному с переживанием».], энергетических процессов, глубинных
эмоциональных переживаний. На содержательно-ориентированном уровне может проводиться любой
вид психотерапии, точно так же как в любом виде психотерапии (кроме, думается, когнитивного и
поведенческого) работа может проводиться на процессуальном уровне. Дело здесь не в виде
психотерапии, а в самом психотерапевте.
Психотерапевтический процесс может быть инициирован вхождением в актуальное переживание
клиента. Клиент может предъявлять жалобы, касающиеся самых интимных сторон своей жизни, но эти
жалобы могут не находиться в области актуального переживания. Так, в ходе групповой сессии
женщина может жаловаться на проблемные отношения с мужем, на то, что он невнимателен к ней, на
то, что она «может рассчитывать только на себя», однако актуальным переживанием клиентки в данный
момент является соперничество с психотерапевтом. С чего начинать процесс психотерапии: с проблемы
отношения с мужем или с чувства соперничества по отношению к психотерапевту (мужчине)? На
интеллектуальном уровне ответ прост, но в реальном психотерапевтическом контакте очень часто
начинают именно с содержания проблемы. В классической психоаналитической традиции существует
положение: если пациент уклоняется от обсуждения собственных проблем, то он сопротивляется
процессу терапии. В противовес этому в клиент-центрированной психотерапии выдвигается другой
тезис: клиент сам определяет, о чем говорить, и если он обсуждает свое умение готовить, ухаживать за
детьми, слесарничать и т. п., то, во-первых, это его право, а во-вторых, это означает желание клиента
почувствовать себя значимым, умелым, принятым. Следовательно, важно войти в актуальное
переживание клиента, позволяющее проникнуть в его бессознательное. На рис. 12.1 представлены
сферы «актуального» и «потенциального» клиента в психотерапевтическом взаимодействии.
