 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
и т. п.) исчезли. Ряд современных направлений психотерапии делают основной акцент именно на
высвобождении «вщемленных» аффектов: это первичная психотерапия А. Янова, различные виды
телесно-ориентированной психотерапии (В. Райх, А. Лоуэн, Д. Боаделла и др.), психотерапия криком Д.
Касриела, спонтанный танец и др. Отреагирование позволяет, во-первых, активизировать
«вщемленный» аффект (перевести его в активную форму), а во-вторых, «сбросить» его с себя, убрать
его из энергетической и психологической структуры личности. Часто высвобождение глубоко
задержанного аффекта сопряжено с подъемом температуры тела.
Так, у пациента В., 17 лет, страдавшего монофобией глотания (отказ от глотания пищи и питья
воды из-за страха, что пища попадет не туда и он задохнется), после трех сессий психотерапии криком
температура поднялась до 40°С и продержалась в течение трех дней. После этого пациент резко пошел
на поправку. У каждого психотерапевта бывают случаи «чудесного» исцеления, когда пациенту
становится лучше по непонятным причинам. Это и был такой случай. Полугодичная психотерапия,
двукратное пребывание в стационарах психиатрического профиля с проведением фармакотерапии не
дали результата, а помогла пациенту именно техника отреагирования (техника крика). Это ставит
вопрос о корреспондировании терапевтического механизма и структуры фобического расстройства. В
данном случае страх лежал на энергетической структуре пациента, и эффективной оказалась работа,
целью которой было «вырвать» энергетические корни страха. По Лоуэну, самым сложным является
отреагирование страха и паники. Он писал: «Гораздо сложнее (чем гнев, плач, глубокие рыдания. —
Авт.)
пробудить чувство страха и еще более важно извлечь его наружу. Если панику или ужас не
вызвать на поверхность и не проработать, то катарсический эффект освобождения от крика, гнева или
печали будет кратковременен. Пока пациент не способен противостоять своему страху и понять его
причины, он будет продолжать кричать, плакать и сердиться при любых внешних переменах в его
личности. Он заменит катарсический процесс на подавляющий, а в направлении роста не произойдет
значительных перемен» (Лоуэн, с. 92).
Отреагирование не равносильно простой экспрессии эмоций, так как экспрессия не всегда ведет
к отреагированию. Отреагирование происходит там и тогда, когда экспрессия достаточно интенсивна и
человек гневается, плачет или кричит помимо своей воли. Иными словами, для отреагирования
необходимо отбросить привычные формы регулирования аффективной сферы. Одним из показателей
спонтанности является вовлечение вегетативной сферы: озноб, жар, холод, покалывание в теле,
подташнивание, тремор, боли и т. и. Таким образом, для отреагирования характерно качество малой
управляемости, спонтанности процесса. Вместе с тем отреагирование может быть опасным. Это
происходит в тех случаях, когда снятие привычных механизмов эмоционального самоконтроля
становится необратимым или когда отреагирование связано с полной утерей бифокальности, т. е.
взрослого Эго, которое следит за процессом «выброса». Безопасность процесса обеспечивается
присутствием терапевта, но только тогда, когда пациент «подчиняется» терапевту, принимает его в
качестве «внешнего Эго-контроля». Просто плач, слезы, крики, причитания без момента спонтанной
экспрессии, когда человек чувствует, что держит себя, не позволяют произвести отреагирование. В ряде
случаев подчеркивается, что переживание клиентом какого-то момента собственной жизни или
ситуации в терапевтической группе должны дополняться «петлей саморефлексии» (И. Ялом), когда
эмоциональный опыт переживания трансформируется в терапевтический. Это означает, что клиент
должен не только чувствовать гнев, но, что самое главное, задать себе вопрос: «Что за ним стоит?», т. е.
войти в позицию самоисследования. Но в данном случае речь идет не об отреагировании, а, напротив,
об овладении собственным переживанием через позицию самоисследования. Это важный
психотерапевтический механизм, не имеющий, однако, ничего общего с катарсисом.
Катарсис (отреагирование) не является единственным или даже самым важным
психотерапевтическим механизмом, что и обусловило разочарование З. Фрейда в его эффективности и
последующий отказ от него. Фрейд в большей мере верил в саногенность разума, в то, что рацио может
овладеть неконструктивными эмоциями, обуздать их. Вместе с тем вера в саногенность катарсиса
опирается на житейские представления («поплачь — станет легче») и присутствует во многих теориях
психотерапии и практической работе терапевтов.
Важной составляющей работы психотерапевта является конструирование. Представление о том,
что психотерапевт раскрепощает, снимает блоки, защиты, помогает освободиться от подавленного
аффекта и т. п., является недостаточным. Освобожденная энергия гуляет по телу, а вместе с ней гуляет
освобожденный аффект. Куда зайдет эта энергия? Как диссоциированный и обезвреженный аффект
ассоциируется с остальной, до сих пор свободной от конфликтов и напряжений, частью психической
структуры? Это серьезные вопросы, на которые психотерапевт должен дать ответ, а не уповать на
