 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
воспоминаний («проигрывания трагедии»), результатом чего является откладывание принятия решений,
неконтактность с окружающими; 4) комплекс неврастенических расстройств с преобладанием
повышенной раздражительности, снижения концентрации внимания, «тонуса функционирования»; 5)
стигматизацию отдельных патохарактерологических симптомов и тенденцию к формированию
психопатии с эпизодами антисоциального поведения (алкоголизация, наркомания, цинизм, отсутствие
уважения к официальным лицам, прежде всего допустившим пережитую трагедию, — военным,
строителям, руководителям спасательных работ и др.).
Каждый из перечисленных критериев не является специфическим только для ПТСР, однако,
соединенные вместе, они составляют достаточно типичную клиническую картину. Выделение ПТСР
как особой группы пограничных состояний имеет значение для прогнозирования их развития после того
или иного события и для разработки необходимых в этих случаях специальных профилактических и
реабилитационных программ. При этом необходимо учитывать, что возникновение ПТСР у каждого
конкретного человека определяется взаимным влиянием факторов, называемых «предикторами
персональной уязвимости». К их числу относятся неподготовленность к воздействию травмы,
предыдущий негативный опыт, пассивность выработанных в течение жизни стратегий преодоления,
психические и соматические заболевания. Понимание роли перечисленных факторов, а также
обнаруживаемая зависимость тяжести ПТСР от экспозиции и индивидуальной тяжести травматического
воздействия, лежат в основе научного обоснования всех лечебно-профилактических мероприятий при
ПТСР.
Социально-стрессовые расстройства
В 1991 г. на основе анализа состояния психического здоровья населения России и бывших
республик Советского Союза было высказано предположение о наличии группы так называемых
социально-стрессовых расстройств (ССР), определяемой складывающейся психогенно-актуальной для
большого числа людей социально-экономической и политической ситуацией (Александровский Ю.А.,
1991). В течение последующих лет опыт работы по оказанию помощи лицам с психической
дезадаптацией, возникшей в условиях социальных изменений в постсоциалистическом обществе, и
больным с невротическими и соматическими расстройствами позволил дать более подробную
характеристику ССР.
Постсоциалистический период привел к ломке общественного сознания, смене жизненных
ориентиров десятков миллионов людей, все большей независимости частной жизни от государства.
Развивающиеся вследствие этого массовые проявления состояний психоэмоционального
перенапряжения и психической дезадаптации по существу являются следствием коллективной травмы,
естественной «экспериментальной моделью» социальных стрессовых расстройств. [З. Фрейд при оценке
психологии масс в критические периоды специально выделяет подчеркнутую аффективность,
внушаемость, легковерие, предпочтение слухов официальной информации, «заразительность»
переживаний и убеждений (Фрейд З., переиздание. М., 1991)]
Аналогичные «модели» можно выявить при анализе психического здоровья населения в разные
периоды развития не только России, но и других стран в критические периоды исторического развития.
К сожалению, «критических периодов» слишком много в жизни разных поколений. Они как бы «по
спирали» сопровождают всю историю человечества. Об этом, в частности, пишет известный немецкий
психиатр Карл Ясперс, анализируя изменения психического состояния людей в Германии после ее
поражения в первой мировой войне и сопоставляя их с «психическими явлениями» в «неспокойные
времена» — после эпидемии чумы в XIV в., во время Великой французской революции, а также после
революции 1917
г. в России. Он приходит к заключению, что наблюдаемые во все эти периоды
глубокие эмоциональные потрясения касаются популяции в целом. Они «воздействуют на людей
совершенно иначе, чем потрясения сугубо личного свойства». В первую очередь наблюдается утрата
ценности человеческой жизни. Это выражается в равнодушии к смерти, снижении осторожности в
опасных ситуациях, в частности в увеличении числа дуэлей (XVII—XVIII вв.), готовности жертвовать
жизнью «без всяких идеалов». Наряду с этим отмечается «неуемная жажда наслаждений и моральная
неразборчивость».
Достаточно детальные описания психических изменений у населения под влиянием
макросоциальных кризисных ситуаций можно найти в ряде специальных публикаций, начиная со
второй половины XIX в. В частности, русский психиатр Ф.Е. Рыбаков (1906) в докладе, сделанном на
заседании Московского общества невропатологов и психиатров, отметил «причинную связь» между
