 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
В этой интеграции наиболее полно проявляется диалектическое единство биологического и
социального, обеспечивающее формирование личности человека, его индивидуальной психической
адаптации и создание возможностей для «переработки психотравмирующего воздействия».
А.А. Меграбян (1975) обращает внимание на три уровня биологических и психических
автоматизмов, обеспечивающих активную адаптацию человека. Первый из них — общебиологический
уровень саморегуляции — обеспечивает динамическое постоянство внутренней среды организма,
выработанное в процессе филогенеза и поддерживающее автономность основных жизненных
процессов. Второй, более высокий уровень, обеспечивая генетически унаследованные системные
общебиологические автоматизмы, определяет тем самым инстинктивные формы поведения,
являющиеся функцией спинальных, стволовых и подкорковых отделов центральной нервной системы.
Третий, высший уровень автоматизма — парциальный гностический автоматизм — развивается в
течение жизни человека под влиянием его личностных потребностей и волевой активности и связан с
корковой деятельностью головного мозга. Есть основания допустить, что эти три уровня находятся в
тесной функциональной связи, нарушение которой, так же как и дезинтеграция деятельности каждого
из них в отдельности, неизбежно ведет к изменению активности барьера психической адаптации.
Биологические механизмы, участвующие в формировании указанных уровней автоматизмов и
поддерживающие адаптационные возможности реагирования человека на окружающее, в большинстве
своем — результат генетического и конституционально-детерминированного развития. Именно генотип
определяет потенциальные возможности развития биологической базы барьера психической адаптации.
Формирование основных параметров гомеостатических механизмов у человека заканчивается, как
известно, в первый период постнатального онтогенеза. В последующем вне болезненного
вмешательства они не имеют тенденции к резким изменениям, хотя в критические возрастные периоды
(половое созревание, инволюция) и могут наступать достаточно выраженные сдвиги в функциональной
активности различных биологических механизмов.
Именно индивидуальные варианты постоянства гомеостатических реакций во многом
предопределяют особенности функционирования биологических механизмов, формирующих
темперамент человека, в том числе и патологические его варианты. Говоря о гомеостазе, мы имеем в
виду учение C.
Bernard о защитных реакциях больного организма, направленных на восстановление
нарушенного равновесия внутренней среды организма, и концепцию W.B.
Cannon (1939), который в
своей книге «Мудрость тела» термином «гомеостазис» обозначал совокупность механизмов,
поддерживающих постоянство условий внутренней среды организма и противодействующих
нарушающим их влияниям. К этим условиям он относил температуру тела, уровень сахара и кальция в
крови, артериальное давление и другие, более сложные биологические показатели. Механизмы
психической адаптации, конечно, базируются на гомеостатической основе, но они ориентируют
человека не только в отношении «внутренней», но главным образом в отношении «внешней» среды
(являющейся для человека социально детерминированной), с которой «мудрость тела» не справляется.
Одной из наиболее общих характеристик живого, на каком бы уровне его ни рассматривать (от
организма в целом до субклеточных структур), современные патологи считают «принцип
неравновесности» (Адо А.Д., 1985). Он заключается в том, что организм человека постоянно
поддерживает состояние, препятствующее уравниванию биологических и других процессов
жизнедеятельности с окружающей средой. Прекращение жизни наступает тогда, когда заканчивается
«неравновесное состояние» и наступает полное равновесие с окружающей неживой природой. По
аналогии с этой общебиологической закономерностью можно провести параллель между активностью
психически здорового человека и широтой диапазона функциональных возможностей барьера
психической адаптации. По мере сужения широты этого диапазона снижаются психическая активность
человека, а следовательно, и его «неравновесность» и жизненные возможности.
Биологическая основа адаптационного барьера создает лишь чисто природные возможности для
его функциональной активности. Этот барьер не может формироваться и существовать у человека без
второй своей основы — социальной, являющейся, по выражению Н.П. Дубинина, «надбиологической
сферой», передающейся «от поколения к поколению по иным каналам, нежели генетическая
информация, записанная в молекулах ДНК». /37- С.75/ Благодаря этой «надбиологической сфере»
человек на протяжении всей своей жизни присваивает элементы общественного окружения — образы
людей, убеждения, этические нормы, эстетические вкусы и т.д. Именно социальная среда возбуждает
или тормозит генетически обусловленное развитие человека. В этом смысле можно говорить о
биосоциальной природе человека, развивающегося под слитным влиянием биологического начала и
социального воздействия.
