 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
реальность с внешней действительностью. Поуэль говорит: «Мысли нецивилизованного человека
неясны, главным образом, вследствие того, что он не отличает объективное от субъективного». Спенсер
и Жиллен говорят: «То, что дикарь испытывает во сне, для него так же реально, как то, что он видит
наяву». Приведенные выдержки вполне подтверждаются моими собственными наблюдениями над
психологией негров. Источником верования в духов именно и является этот основной факт, то есть
психический реализм самостоятельности образа в противоположность самостоятельности чувственных
восприятий, а вовсе не какая-то потребность со стороны дикаря объяснить что-то такое — потребность,
которую лишь неправильно приписывают ему европейцы. Для первобытного человека мысль имеет
характер зрительных и слуховых восприятий, а следовательно, и характер откровений. Поэтому
кудесник, то есть ясновидящий, всегда бывает и философом-мыслителем, духовным руководителем
своего племени, посредником между богами и людьми, носителем откровения. Отсюда же происходит и
магическая сила мысли, которая вследствие своей реальности действует как поступок, отсюда же и
власть слова, в которое облекается мысль: слова, вызывая в воспоминании «реальные» образы, тем
самым производят и «реальное» действие. Нас удивляет примитивное суеверие лишь потому, что мы
сумели освободить психический образ от характера чувственности, то есть научились «абстрактно»
мыслить, конечно с вышеупомянутыми ограничениями. Однако занимающиеся практикой в области
аналитической психологии знают, как часто приходится напоминать даже образованным пациентам-
европейцам, что мысль и дело вовсе не одно и то же: одному приходится говорить по этому поводу, ибо
он полагает, что достаточно подумать о чем-либо, не претворяя мысли в дело; другому — потому что
он считает, что не смеет чего-либо даже подумать, иначе мысль насильственно повлечет за собой
действие.
Как легко психический образ вновь приобретает свою изначальную реальность, мы видим на
примере сновидения у нормальных людей и галлюцинаций при утрате психического равновесия.
Практика мистических достижений именно и ведет к тому, чтобы вновь воссоздать примитивную
реальность imago путем искусственной интроверсии, необходимой как противовес экстраверсии. Ярким
примером вышесказанного может послужить посвящение магометанского мистика Тевеккуль-Бега под
руководством Молла-Шаха. /30- P.31/ Тевеккуль-Бег так повествует об этом: «После таких слов он
(Молла-Шах) приказал мне сесть напротив себя, и в то время, как все мои чувства были в каком-то
упоении, он повелел мне воспроизвести внутри меня его собственный образ, и, завязав мне глаза, он
предложил мне собрать и сосредоточить в сердце моем все душевные силы. Я повиновался, и
мгновенно сердце мое раскрылось благодаря милости Божией и духовной поддержке шейха. Я увидел
внутри себя нечто подобное опрокинутому кубку — а когда предмет этот был поднят, то все мое
существо преисполнилось чувством беспредельного блаженства. Тогда я обратился к Учителю с такими
словами: «Я вижу внутри себя точное отображение этой кельи, в которой сижу перед тобой, и кажется
мне, словно другой Тевеккуль-Бег сидит перед другим Молла-Шахом»». Учитель истолковал ему это
видение как первый признак его посвящения. И правда, вскоре последовали другие видения, потому что
открылся путь к примитивно-реальному образу.
Реальность предиката дана априори,
ибо она от века заложена в человеческой психике. Лишь
последующая критика лишает абстракцию ее характера действительности. Еще во времена Платона вера
в магическую реальность словесного понятия была так велика, что философы изощрялись в измышлении
заколдованных или лжезаключений, причем благодаря абсолютному значению слова собеседника
насильственно приводили к нелепому ответу. Простым примером может послужить заколдованное
заключение мегарика Евбулида, так называемый
enkekalymmenos (покрытый). Заключение это гласит:
«Можешь ли ты узнать своего отца? — Да. — Можешь ли ты узнать этого покрытого человека? — Нет.
— Ты сам себе противоречишь, потому что этот покрытый человек и есть твой отец. Значит, ты можешь
и узнать своего отца, и вместе с тем не узнавать его». Заблуждение кроется лишь в том, что опрошенный
по наивности предполагает, что слово «узнавать» относится всегда к одной и той же фактической
данности, тогда как в действительности значимость данного слова ограничивается лишь некоторыми
случаями. На этом же принципе основано и лжезаключение keratines (рогатый), гласящее следующее:
«Ты имеешь то, чего ты еще не потерял. Рогов ты не терял. Значит, у тебя есть рога». И тут заблуждение
происходит опять-таки по наивности опрошенного, который предполагает в предпосылке
определенную фактическую данность. Таким методом можно было с неопровержимостью доказать, что
