 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Исходя из всего этого, если абстрагироваться от зародышевых проявлений и
переходных форм, можно, не допустив существенной погрешности, утверждать, что без
понимания нет мысли в ее психологической специфичности. Для такого заключения в
данном контексте есть тем большие основания, что здесь речь идет не о процессе
мышления, где понимание на разных фазах может быть выражено в разной степени, а в
отдельных звеньях даже закономерно отсутствовать, а о мысли как о сформированном
результативном образовании. Здесь отсутствие понимания лишает эту итоговую
структурную единицу ее психической жизни, превращая ее в знаковую логико-
лингвистическую форму, которая может существовать в человеческой голове (если
взять предельный случай) фактически в том же качестве, как в печатном тексте, на
каменной плите или на магнитофонной ленте, но очевидно, что во всех трех случаях
реальностью является не мысль как психический процесс, а лишь та или иная форма ее
кода.
"Неуловимость" конкретного состава понимания как специфической характеристики
мысли и вытекающая из этого трудность экспериментального анализа определяют
скудость и чрезвычайную разрозненность соответствующего эмпирического материала.
Тем не менее экспериментальная психология располагает некоторыми эмпирическими
выводами, основные моменты которых должны быть в виде краткого схематического
описания включены в составляемый перечень. Перечислим их последовательно.
II.
Понимание как "синтетический инсайт". Обобщая большой материал своих
экспериментальных исследований продуктивного мышления, и в частности природы
понимания связей между основанием и следствием, К. Дункер (1965) делает очень
интересную попытку дать конкретный экспериментально-психологический ответ на
классический вопрос И. Канта о том, как возможны синтетические суждения, полученные
априори, но подтверждаемые затем данными опыта. Опираясь на фактические данные
своих экспериментов, К. Дункер, во-первых, констатирует сам факт понимания как
инсайта, т.е. как одноактного "усмотрения", улавливания функций или отношений между
элементами ситуации, и, во-вторых, – что особенно важно – показывает, что такое
усмотрение реализуется как синтетическое обнаружение.
Такое понимание отношений именно как синтетическое обнаружение, согласно К.
Дункеру, возможно потому, что ситуация репрезентирована в мысли определенной
структурой. Каждой определенной структуре соответствуют представленные ею
отношения элементов или функции. Из такого соответствия функций структуре следует,
что если какие-либо структурные компоненты ситуации включаются в другую целостную
структуру, то эта новая структура раскрывает – именно в силу указанного соответствия –
новые функции включенных в нее компонентов.
Новые функции или отношения усматриваются, предстают перед субъектом, и
возникает их понимание как результат переструктурирования ситуации и синтетически
целостного охвата новой структуры, которая раскрывает неизбежно скрытые в ней
новые отношения: "Синтетическое обнаружение возможно благодаря тому факту, что в
ситуации, данной в определенной структуре и характеризующейся определенными
функциями (аспектами), могут обнаруживаться новые функции (аспекты), когда эта
ситуация, не претерпевая существенных изменений, включается в новые образования.
Под новыми я понимаю функции, которые не использовались в характеристике
первоначальной ситуации" (Дункер, 1965, с. 166).
Поскольку синтетически целостная пространственновременная структура ситуации
скрывает в себе соответствующие ей функции, которые могут быть из нее извлечены, К.
Дункер усматривает в этом механизме переформулирования отношений из структурной
формы в функциональную ответ на кантовский вопрос об источнике синтетических
суждений о новых отношениях.
