 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
неправильным применением кванторов общности, таких как "все", "некоторые", "один",
"ни один". Приведем два очень простых и потому очень убедительных примера такой
явной несогласованности объема и содержания предпонятийных структур (эти примеры
относятся к категории экспериментальных фактов, справедливо обозначаемых в
психологической литературе как "феномены Пиаже"): "Пяти-шестилетним детям дают
несколько рисунков, изображающих цветы (например, 7 примул, 2 розы и 1 гвоздику), и
задают следующие вопросы: "Все примулы цветы?" – "Да, конечно". – "Все эти цветы
являются примулами?" – "Нет, здесь есть и розы и одна гвоздика". – "Так в букете
больше примул или цветов?" И, как правило, ребенок отвечает: "Больше примул, потому
что здесь всего три цветка". – "Нет, это тоже цветы". – "Ну так как же все-таки, здесь
больше цветов или примул?" – "Больше примул, потому что у нас только три цветка"
(Пиаже, 1965, с. 45).
Или другой пример (Пиаже, Инельдер, 1963): "Ребенку предъявляют картинку, на
которой изображены 2 лошади, 2 совы и 2 цыпленка и задают вопросы: "Если написать,
что здесь есть, как нужно было бы это назвать?". В ответ на этот вопрос
разворачивается следующий диалог: "6 животных" (она пытается написать "6 цыплят",
но отказывается от этого, "потому что они все животные и здесь нет 6 цыплят"). – "А
чего больше, животных или цыплят?" – "Больше животных, потому что... Нет! Больше
цыплят!" – "Почему?" – "Потому что здесь 3 птицы (забывает сову), да, это тоже
(следовательно, 4)". – "Тогда больше цыплят или больше животных?" – "Больше
цыплят"(с. 89).
Легко увидеть, что основа этих ошибок заключается не просто в неадекватном
употреблении словесных символов, при котором, как иногда эти феномены
интерпретируются логиками, ребенок просто называет цветами только примулы, а
животными – только птиц. Если бы это было так, ошибка была бы действительно только
языковой (т. е. символической) и ничего сама по себе не говорила бы о когнитивных
структурах, составляющих значение этих словесных символов. Но все дело в том, что
ребенок в ситуации этого эксперимента называет словом "цветы" не только примулы, но
и розы, и гвоздики, а словом "животные" – не только цыплят или вообще птиц, но и
лошадей. Он говорит, что розы и гвоздики – "это тоже цветы", а про лошадей и птиц –
что "они все животные". Но если "все птицы – животные" и если "не все животные –
птицы", то животных не может не быть больше, чем птиц. Между тем, ребенок делает
ошибки. Из этих прозрачных в своей простоте соотношений следует, что эмпирическое
существо описываемого феномена состоит не просто в ошибочном употреблении
словесных наименований, а в неправильном употреблении кванторов общности "все",
"некоторые" и т.д., за которым стоит, по-видимому, специфический дефицит
организации предпонятийных структур. Поскольку эти данные относятся к детскому
мышлению, целесообразно, вероятно, здесь указать и на то, что, по нашим данным,
аналогичные ошибки делают и взрослые люди (студенты и научные сотрудники),
которые ситуацией такого эксперимента ставятся в условия дефицита времени,
ведущего к несрабатыванию собственно понятийных структур. Так, если в списке
имеется два камня, три ведра, семь собак и две лошади, то на вопрос "чего здесь
больше – живых существ или физических тел? " взрослые люди, заведомо знающие, что
живые существа тоже остаются физическими телами, тем не менее в большом числе
случаев отвечают, что живых существ в списке больше, чем физических тел. Исходя из
этого, есть основания заключить, что за всеми подобными фактами стоит
закономерность, относящаяся не только к словесному языку, являющемуся вторым,
символическим языком мышления, но и к первому его языку, воплощенному в
симультанно-пространственных психических структурах, содержащих в себе значения
словесных знаков. Поскольку основные ошибки в согласовании объема и содержания
связаны с неправильным соотнесением общих, и частных признаков (цветы-примулы,
животные-птицы, физические тела-живые существа) и тем самым с несогласованностью
символических кванторов общности, есть основания полагать, что дискоординация
содержания и объема имеет своим источником особенности психических структур,
