 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
эмоциональным сопровождением, которое в итоговом составе психических регуляторов
действия может нести как целеобразующую, так и мотивационную функциональную
Кроме мотивационных и целеобразующих компонентов в общую структуру психических
регуляторов действий входят и компоненты, психически отражающие предметную ситуацию, в
которой происходит действие. Процессуальный состав этих ситуационно-обстановочных
компонентов психических регуляторов воплощен в когнитивных процессах, отображающих те
внешние объекты, которые образуют общую ситуацию действия.
И, наконец, необходимым компонентом обшей структуры психических регуляторов действия
является информация о динамике самого действия, побуждаемого и управляемого
мотивационными, целевыми и ситуационно-обстановочными элементами психических
регуляторов. Процессуальный состав этих компонентов, отображающих динамику самого
действия, воплощен в кинестетически-проприорецептивных и экстерорецептивных сенсорно-
перцептивных процессах, объектом отражения которых является само действие.
Однако в данном пункте анализа процессуального состава регуляционно-волевых процессов
мы наталкиваемся на то же ограничение, с которым в общей форме мы уже встречались при
постановке проблемы субъекта, а в конкретной форме – при постановке проблемы
соотношения эмоциональных процессов с их субъектом-носителем. Дело в том, что пока при
анализе процессуального состава мотивационных компонентов процессов психической
регуляции речь шла о сенсорно-эмоциональном отражении органических потребностей, мы
имели дело с психическим отражением исходного, соматического носителя психических
явлений. При всей своей специфичности этот исходный носитель все же может трактоваться
как частная форма физического объекта, поскольку никакая живая система не перестает быть
вместе с тем и прежде всего объектом физическим. Применительно к нему проблема
психического субъекта регуляционно-волевых процессов, как и вся проблема иерархической
структуры субъектовносителей психических явлений, в полном своем объеме может не
возникнуть.
Однако далеко не все мотивационно-целевые компоненты процессов психической регуляции,
как и не все эмоциональные процессы, имеют своим ближайшим носителем телесный
субстрат. Легко понять, что сюда относятся все те уровни иерархии мотивов, которые
представляют собою психическое отражение неорганических потребностей. В этом пункте
проблема субъекта, необходимым образом входящего в общую структурную формулу
регуляционноволевых процессов аналогично тому, как он входит в общую структурную
формулу процессов эмоциональных, проявляется уже в полном объеме. К вопросу о составе
мотивационных, целевых и операционных компонентов процессов психической регуляции
деятельности здесь, таким образом, необходимо добавляется и вопрос о процессуальном
составе психического субъекта как носителя этих вышеперечисленных компонентов. Поэтому
проблема психической регуляции деятельности, как и проблема эмоций, в полном своем
объеме не может быть решена только в рамках теории психических процессов, ибо она тесно
связана с психологией личности.
Между двумя главными уровнями мотивационно-целевых компонентов регуляции резко
прочерчивается граница, отделяющая органические потребности от потребностей высших или
от интересов и идеалов человека. Исходным базисом последних также служит соматический
носитель, но высшие человеческие интересы и идеалы не могут быть приписаны ему прямо и
непосредственно – они являются свойством личностного носителя. Таким образом, пропуск
промежуточных уровней иерархии носителей здесь в такой же мере недопустим, как и в
отношении уровней эмоциональных процессов.
Поскольку высшие уровни неорганических потребностей психического субъекта и
соответствующие им уровни мотивов, поднимаясь над порогом потребностномотивационной
чувствительности, остаются непосредственно переживаемыми (а не переживаемый мотив, в
отличие от мотива неосознаваемого, перестает вообще быть психическим образованием,
