 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Наиболее явно выраженная специфичность психического пространства воплощена в таком его
парадоксальном свойстве, как внеположность по отношению к пространству носителя психики
и прямая отнесенность к внешнему, физическому пространству. Все формы кантианского
априоризма и вытекающие из них позиции нативизма в этом вопросе свелись к фактически
неудавшейся попытке снять необходимость научно-философского объяснения этого
парадоксального свойства, трактуя его не как производное и, следовательно, требующее
своего объяснения, а как исходную предпосылку самой возможности человеческого опыта.
Поскольку эта попытка потерпела научно-философское фиаско, противостоящее априоризму
направление философского и конкретнонаучного эмпиризма поставило противоположную
задачу – объяснить это парадоксальное свойство психического пространства как результат
развития индивидуального опыта человека, как эффект функционирования соответствующих
анатомо-физиологических приборов.
В первых главах монографии было показано, насколько теоретически и эмпирически трудна
задача представить парадоксальное свойство проекции как прямой психический эффект
непосредственного взаимодействия органов чувств с Бездействующим на них внешним
раздражителем, отображаемым в структуре психического пространства. Невозможность
решить эту задачу, применяя стратегию "снизу вверх", естественным образом привела к
попыткам преодолеть эту трудность, используя стратегию научного продвижения "сверху
вниз". Чрезвычайно типичным для традиционной психологии и наиболее широко
распространенным результатом использования именно такой стратегии является
предложенная Шопенгауэром и Гельмгольцем концепция свойства проекции психического
пространства. Общий смысл этой концепции, о которой здесь необходимо упомянуть самым
кратким образом, лишь в связи с рассматриваемой сейчас аналогией с психическим временем,
состоит в том, что проекция как парадоксальное свойство структуры психического
пространства является результатом умозаключающей работы мыслительных процессов.
Поскольку непосредственный эффект функционирования органов чувств может свестись лишь
к проявлению их собственной внутренней организации, а свойство проекции дает сведения о
характеристиках внешнего пространства, проекция является результатом умозаключения,
производимого от следствий, выраженных в состояниях органов чувств, к причине,
вызывающей эти следствия и воплощенной во внешнем объекте-раздражителе. Производя
это умозаключение, мы и относим соответствующие особенности психического пространства к
внешнему объекту, находящемуся за пределами самого носителя психики. Аналогичность этой
концепции психического пространства и рассмотренной выше интерпретации психического
времени достаточно ясна: психический эффект проекции субъективного пространства, как и
психический эффект фиксации отношений последовательности "до и после", является
результатом умозаключающей работы логической мысли.
Сама логическая мысль в соответствии с этими традиционными представлениями совершенно
свободна от пространственных компонентов. Сенсорные эффекты сами по себе также не
содержат пространственных эффектов проекции. Таким образом, собственно
пространственный компонент улетучивается из психического пространства, точно так же, как
временной компонент отношений последовательности улетучивается из психического
времени; пространство оказывается лишь свойством материального носителя психики и
свойством объекта, о котором субъект делает умозаключение на основе работы
беспространственной логической мысли. Отсюда вытекает и второй аспект аналогии с
психическим временем: поскольку свойство отражать локализацию необходимым образом
воплощается уже в сенсорно-перцептивных процессах и поскольку, с другой стороны,
проявление этого свойства в сенсорике есть результат умозаключающей работы мысли, мы
неизбежно приходим к выводу, что не сенсорика является необходимой предпосылкой
возникновения и развития мыслительных процессов, а, наоборот, логическая работа мысли
выступает в качестве необходимой предпосылки организации основных свойств сенсорно-
перцептивных процессов. Таким образом, в одном случае мышление оказывается
предпосылкой структуры психического времени и тем самым предпосылкой не только
особенностей, но и основ организации памяти, в другом случае – предпосылкой организации
