 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
эффектом симультанирования этого ряда. В итоговом тактильном эффекте целостная
симультанность гештальта оказывается симультанностью, или одновременной
представленностью, всех частей или элементов контура, т.е. одновременностью уже
пространственной. Однако по самим условиям эксперимента такая конечная пространственная
симультанность образа не может здесь покоиться на механизме параллельной фиксации
пространственного расположения частей контура или элементов трехмерной поверхности,
поскольку одновременная экспозиция здесь исключена самой процедурой предъявления
стимула. Состояния взаимодействия кожной поверхности с элементами контура
воздействующего объекта воплощают в себе, как упоминалось, временной ряд
последовательно изменяющихся состояний, воспроизводящих перемещение стимула
относительно рецепторной поверхности. Ясно, что итоговый тактильный образ может
воплотить в себе такую конечную пространственную симультанность только при том условии,
если к моменту окончания последовательного перемещения частей контура относительно
рецепторной поверхности начальные состояния этого последовательно изменяющегося
взаимодействия еще удерживаются во временном ряду. Тогда конечный эффект
симультанирования охватывает в одновременной пространственной целостности все
компоненты контура предмета, преобразованного из траектории движения, или,
соответственно, все элементы трехмерной поверхности объемного предмета.
Все кратко описанные здесь элементы процесса симультанирования сукцессивного ряда как
необходимого условия построения сенсорно-перцептивного образа были изложены нами еще
в монографии "Осязание в процессе познания и труда", затем в монографии "Восприятие и
основы его моделирования". Однако один важнейший аспект этого процесса выпал из
рассмотрения, а для настоящего контекста он особенно важен. Дело в том, что во всех
эмпирико-теоретических обобщениях процесс симультанирования сукцессивного ряда был
представлен как процесс взаимодействия временных компонентов образа с
пространственными, конкретно состоящий в том, что временная последовательность
компонентов образа преобразуется в пространственную одновременность. Параметры
временной структуры оказались рассеченными таким образом, что последовательность
осталась свойством временной структуры, а одновременность – свойством структуры
пространственной. Это свойство было представлено как специфический пространственный
эффект, возникающий как результат преобразования временного ряда. Иными словами,
последовательность и одновременность как компоненты собственно временной структуры
оказались друг от друга отторгнутыми, повидимому, в силу того, что пространственная
одновременность поглощает и маскирует здесь одновременность собственно временную, т.е.
ту форму одновременности, которая по смыслу дела явным образом является исходной и
первозданной.
Аналогичным образом дело обстоит в исследовании зрительных сенсорно-перцептивных
процессов, где пространственно-временные соотношения и собственная природа сенсорного
времени еще более замаскированы. Здесь целесообразно подчеркнуть, что в области
зрительной модальности, где явным образом доминируют пространственные компоненты,
временные характеристики изучаются главным образом не как психическое время,
отображающее время физическое (как свойство раздражителя), а как время латентного
периода и моторного компонента реакции. Как часто бывает в исследовании самых простых,
исходных процессов, природа которых кажется самоочевидной, из рассмотрения здесь
выпадал тот совершенно элементарный факт, что в любом акте зрительного восприятия
движения специфически сочетаются временные параметры последовательности,
длительности и одновременности. В этом сочетании содержится исходная временная
симультанность и ее последующий переход в симультанное восприятие траектории движения
воспринимаемого объекта. Этот факт подвергался уже обсуждению в философско-
психологической литературе. Так, например, Дж. Броуд справедливо отмечал, что движение
секундной стрелки часов мы видим совершенно иначе, чем движение стрелки часовой. Как
считает Броуд, движение секундной стрелки, т.е. движение определенной длительности,
буквально воспринимается как единое целое (См. Уитроу, 1966, с. 104), в отличие от простой
фиксации изменившегося положения часовой стрелки.
