 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Собственно научные критерии выбора одного из вариантов этой сквозной гносеологической
альтернативы применительно к данной проблеме, как и ко всем рассмотренным ранее, в
конечном счете определяются не "магической" силой антагонистически противостоящих друг
другу исходных постулатов, а их эвристическими возможностями, т.е. объяснительным и
прогностическим потенциалом по отношению к фактическому материалу науки. Исходя из
этого критерия научной эвристичности, несостоятельность идеалистического варианта
гносеологической альтернативы применительно к проблеме мышления состоит в том, что
общие закономерности биологического развития психики просто фактически не содержат
достаточных предпосылок для действительного объяснения эмпирической специфики
мыслительных процессов, а заключают в себе лишь детерминанты развития до-мыслительных
форм психики, которые, конечно, являются необходимым условием последующего включения
"в игру" факторов социально-исторической детерминации.
В контексте уже не общефилософского, а конкретнопсихологического анализа процесса
мышления сущность этой гносеологической альтернативы означает, что сама по себе ссылка
на принципиально иной уровень детерминации мышления по сравнению с восприятием не
может объяснить характер этой пограничной линии, ибо конкретный вопрос состоит как раз в
том, почему именно резервы общебиологического способа детерминации развития,
обеспечившие все предшествующие внутриобразные переходы, у этого рубежа оказались
исчерпанными. Следовательно, не природа границы должна быть выведена из включения
дополнительных способов детерминации, а необходимость новых форм детерминации должна
быть объяснена из фактического существа этой границы, определяющейся спецификой
организации мыслительной информации по сравнению с информацией образной внутри
общих рамок психической информации. А это, в свою очередь, означает, что в структуре
мысли анализ должен выделить конкретные признаки, которые принципиально невыводимы из
общебиологических закономерностей детерминации образной психики, поскольку эти признаки
в силу своей внутренней структуры являются производными по отношению к социальной
активности, включающей в себя акты общения. При этом сразу же нужно оговорить, что ссылка
на речь как внешнюю форму мысли здесь недостаточна, потому что мысль не тождественна ее
речевой форме, и такого рода ссылка просто сдвигает на одну ступеньку все тот же вопрос о
том, какие собственные структурные характеристики мысли определяют необходимость речи
как ее внешней формы. Поэтому, если речь выступает в качестве такого искомого признака,
являющегося производным от социальной детерминации, то должна быть выявлена
органическая взаимосвязь мысли и речи и неизбежность включения последней во внутреннюю
структуру первой.
Все эти соображения приводят к необходимости в качестве следующего конкретно-
психологического шага постановки проблемы рассмотреть общепринятую интерпретацию и
определение мыслительных процессов и установить, содержатся ли в них искомые признаки,
которые, опираясь на все предшествующие формы образной психики, вместе с тем
непосредственно невыводимы в качестве их прямого продолжения и являются производными
по отношению к закономерностям социальной детерминации.
Неполнота традиционных определений мышления
В научной и учебной психологической литературе есть много вариантов определений
специфики мыслительных процессов, которые, различаясь особенностями использованных
терминов и формулировок, объединяются, однако, общностью основных признаков,
составляющих специфику мышления по сравнению с сенсорно-перцептивным уровнем
познавательных процессов. Поскольку здесь важны не отдельные определения, а сущность
"усредненной", типичной тенденции в трактовке специфической природы мысли, укажем, не
приводя цитат, эти основные признаки мыслительных процессов, входящие в состав
распространенных определений.
Во-первых, мышление рассматривается как отображение связей и отношений между
предметами и явлениями объективной действительности. Во-вторых, специфика этого
