 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Когда мы подходим к границе "образ-мысль", возникает естественный вопрос: имеются ли
сколько-нибудь серьезные эмпирические основания считать, что с переходом от восприятия и
представления к мышлению, которое очевидным образом базируется на информационной
переработке первичных и вторичных образов, прекращается линия прогрессирующего
развития пространственновременной структуры психических процессов?
Пространственно-временная структура мышления
Несмотря на то, что в обширном массиве экспериментального психологического материала
пространственные характеристики мысли в виде конкретных отдельных параметров не
вычленены и специально не представлены, в ряде принципиальных эмпирических обобщений,
например, в генетической психологии Ж. Пиаже (1995), схематически конденсирующих
огромный опыт психологического экспериментирования, содержится вполне определенный
ответ на этот вопрос. Так, анализируя структуру и жизненную функцию интеллекта и
рассматривая их как психическое продолжение органической адаптации, Ж. Пиаже (1995)
считает, что "развитие психической деятельности от восприятия и навыков к представлениям и
памяти вплоть до сложнейших операций умозаключения и формального мышления является
функцией от все увеличивающихся масштабов взаимодействий".
Развивая это фундаментальное положение о расширении объема пространственно-
временного охвата действительности как главном и сквозном факторе психического развития,
Ж. Пиаже (1995) далее пишет: "Ведь органическая адаптация в действительности
обеспечивает лишь мгновенное, реализующееся в данном месте, а потому и весьма
ограниченное равновесие между живущим в данное время существом и современной ему
средой. А уже простейшие когнитивные функции, такие, как восприятие, навык и память,
продолжают это равновесие как в пространстве (восприятие удаленных объектов), так и во
времени (предвосхищение будущего, восстановление в памяти прошлого). Но лишь один
интеллект, способный на все возвраты в действии и мышлении, лишь он один тяготеет к
тотальному равновесию, стремясь к тому, чтобы ассимилировать всю совокупность
действительности и чтобы аккомодировать к ней действие, которое он освобождает от
рабского подчинения изначальным "здесь" и "теперь" (там же).
И, наконец, указывая на ограниченность работы сенсомоторного интеллекта сферой коротких
расстояний, Ж. Пиаже заключает, что "от этих коротких расстояний и этих реальных путей
освободится только мышление в его стремлении охватить весь окружающий мир в целом,
вплоть до невидимого и подчас даже непредставляемого: именно в этом бесконечном
расширении пространственных расстояний между субъектом и объектом и состоит основное
новшество, создающее собственно понятийный интеллект, и то особое могущество, которое
делает этот понятийный интеллект способным порождать операции" (там же).
Если к этому добавить, что такая доступная лишь мышлению целостная ассимиляция больших
пространственных масштабов, с точки зрения Ж. Пиаже, образуется "только при условии, что
мышление выражает состояния как одновременные и, следовательно, абстрагирует их от
действия, развертывающегося во времени", то станет достаточно ясно, что одновременное,
связное видение, необходимое для понимания целого, достаточно определенно воплощает в
себе тот аспект психологической структуры мысли, который по существу прямо содержится в
понятии пространственного поля.
В отличие от количественных дополнений и расширений макрограниц по линейной и угловой
величине, которые реализуются при переходе от сенсорного к перцептивному и далее к
репрезентативному пространственно-временному полю, при переходе через сечение "образ-
мысль" происходит принципиальное преобразование первого из указанных параметров, т.е.
макрограниц поля. Суть этого качественного преобразования состоит в том, что границы здесь
не просто расширяются, а вообще снимаются. Конкретно (в терминах функциональных
зависимостей между отдельными пространственновременными параметрами поля) это
означает, что его макрограницы перестают зависеть от отношения размеров отображаемого
