 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
догматические пред-рассудки (и предубеждения) о природе мира? Разве, ставя
«перевернутый» кантовский вопрос, трансцендентальный реализм не таит внутри себя
скрытых, а значит, догматических эпистемологи-ческих предпосылок, являющихся
онтологическими пред-рассуд-ками (пред-убеждениями) об: а) природе науки и б) ее
познавательных возможностях, «пред-рассудками» (пред-убеждениями), в зависимость
от которых попадает как разумность (обоснованность), так и содержание ответа на
поставленный онтологический «вопрос о мире»? Эта трудность особенно ясно
проявляется при рассмотрении общественных наук. Можно ли в этом случае говорить,
что «у нас созданы научные теории, которые, как кажется, неплохо функционируют
как объяснение мира»
41
? Сам Аутвейт в первой фразе «Введения» утверждает и прямо
обратное: «Общественные науки... переживают драматические изменения в течение
последних двадцати лет, изменения, затронувшие понимание собственной природы
общественных наук и их методов». Несколько ниже он усиливает это утверждение: «Эта
ситуация отражает распространенное среди социологов и представителей других
общественных наук ощущение, что общественная теория требует радикального
переосмысления»
42
. Что в этом случае служит основанием исходной постановки вопроса:
«Какие свойства обществ могли бы сделать их для нас возможными объектами
познания»
43
? Что нужно уже знать для того, чтобы поставить вопрос в данной форме?
Проблема удвоения эпистемологической зависимости в предлагаемом варианте
реализма полностью сохраняет свою силъ даже если не принимать во
внимание сомнение относительн действительных познавательных успехов
общественных наук, есть принять положение автора, что "драматические изменения"
требующие «радикального переосмысления» общественной теории, «ясе подошли к
завершению; уже «мы являемся свидетелями появления определенной степени
согласия в социальной теории», которое «соответствует реалистической теории науки
и концепции умеренного натурализма».
Отсутствие восприимчивости «трансцендентального реализма» к скрытой «двойной»
(или «удвоенной») «эпистемологичности» является, возможно, наиболее опасным
именно в «философии Общественных наук», поскольку не позволяет заметить
теоретические ловушки, поставленные (если парафразировать высказывания дутвейта)
«патологическим страхом перед эпистемологией», который заставляет видеть только
«голую онтологию». Удвоение эписте-мологической зависимости отчетливо дает о
себе знать в приведенном рассмотрении «эволюции социологической традиции» с
точки зрения «умеренно натуралистической концепции общественных наук». Аутвейт
доказывает, что разногласие с трансцендентальным реализмом в социологических
теориях влечет теоретическую непоследовательность; пустые места, возникающие
вследствие непоследовательного метатеоретического реализма, имплицитно за-
полняются эмпиризмом, который как метатеоретическая позиция является
самодеструктивным.
Соглашаясь с оценкой эмпиризма, трудно все же не выразить удивления, что в
эмпиризме остается незамеченной концепция, столь же эпистемологическая, сколь и
онтологическая, особенно если учесть, что онтологической самодеструкции эмпиризм
подвергается вследствие невозможности выполнения им собственных
методологических требований, предъявляемых его собственной эпистемологией. Это
становится еще более загадочным, если заметить, что в своей критике социологической
традиции Аутвейт употребляет в основном методологическую терминологию (мето-
дологию, глубоко понятую, конечно, как тождественную, в сущности, эпистемологии,
которая в свою очередь является парафразой онтологических убеждений). Я думаю,
что причину констатируемой Аутвейтом неэффективности «традиционного взгляда в
философии общественных наук» и модели научного познания в общественных науках,
пропагандируемой «ортодоксами охватывающего закона», следует искать в разделении
