 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Аналогично и философская мысль, ищущая опоры для теологии, пришла к факту
веры — «эго кредо» — как к последнему основанию религиозного мировоззрения. Как
в «когито эрго сум», в опыте мысли Декартом было показано нерасторжимое единство
«только мыслимой сущности» и «реального» существования, слиянность мысли и
бытия, так же и в опыте веры, в акте веры, понимаемом как встреча с Богом, была
усмотрена та нерасторжимая связь человека и трансценденции, которая является
сущностью, самоцелью и — в рассматриваемом контексте — самооправданием рели-
гии. «Основное переживание религии — встречу с Богом — можно либо позабыть,
либо утратить, но нельзя опровергнуть», — подчеркивал С. Н. Булгаков ¹. Но если
«основное переживание» религии представляет собой «встречу с Богом», то стержнем
абсентеизма, в свою очередь, оказывается переживание отсутствия Бога. Сталкиваются
два экзистенциальных опыта — разных, но не разнородных. И потому-то и возможен
диалог между ними, что источник суждения о предмете спора —- один и тот же:
личный опыт контакта с трансценденцией. Даже если такой опыт негативен — он
получается из религиозного по своей сути источника и религиозным путем.
Секуляризм касается выводов, но не метода решения вопроса и даже не постановки
самого вопроса. Секуляризм оказывается мировоззрением, не имеющим своих корней и
своей базы, независимой от религии. Абсентеизм существует за счет религии, питается
ее же корнями, действует на ее территории. В попытке самообоснования он должен
применять ту же тактику, что и религиозное мировоззрение — в конце концов в самом
же богооставленном человеке находит он свою опору и исходную свою интуицию. Вот
знаменитая исповедь Сартра, выражающая суть абсентеизма: «Я умолял, я
выпрашивал, слал послания к небесам — никакого ответа. Я ежеминутно задавал себе
вопрос: что я в глазах Бога? Теперь мне известен ответ: ничто. Бог меня не видит, Бог
меня не слышит, Бог меня не знает. Ты видишь эту пустоту над нашими головами?
Видишь этот пролом в дверях? Это Бог. Видишь эту яму в земле? Это Бог. Это тоже
Бог. Молчание — это Бог. Отсутствие — это Бог. Бог — это одиночество людей». Но
не обнаруживается ли тот же самый источник не только в абсентеизме, понимаемом
как несостоявшееся богообретение, ненашедшее богоискательство, но и в более
традиционных антирелигиозных доктринах? Изучение текстов показывает, что практи-
ка атеистического переживания мира, опыт безрелигиозного миро-чувствия и в этих
случаях предшествует теоретическим конструкциям. Просто этот источник не
подвергается рефлексии. Он действительно трудноуловим — известно ведь, как трудно
заметить отсутствие предмета. Тем более — отсутствие незнакомого предмета. Для
замечания отсутствия необходимо представлять себе предмет, которого нет, помнить о
нем. Нужно знать, что такое теизм, чтобы понять, что означает его противоположность.
Вот Гольбах: «Нам непрестанно повторяют, что наши чувства показывают нам лишь
оболочку вещей, что наш ограниченный ум не может постигнуть божества. Допустим
это. Но эти чувства не показывают нам даже оболочки божества»². Вот Писарев еще
более четко указывает методологию принятия такого решения основного вопроса
философии: «Идеалисты стремятся вывести истину из глубин собственного духа, а не
из фактов»³. Это высказывание русского материалиста не может не вызвать недоуме-
ния, во-первых, своим предельно наивным пониманием факта, во-вторых, довольно-
таки странным разведением сфер истинного и идеального, в-третьих, своим
поразительным нечувствием к проблематике духа. Можно достаточно легко
реконструировать возможную критику этого мировидения различными идеалистически
ориентированными методологическими и онтологическими течениями современной
философской мысли. Справедливости ради, однако, отметим, что среди самих русских
материалистов — у наиболее глубокого и философичного из них — А. И. Герцена —
были попытки преодолеть такого рода нигилистическое отношение к области духа:
«Древний мир поставил внешнее на одну доску с внутренним; так оно и есть в природе,
но не так в истине — дух господствует над формой»
4
.
