 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
родной язык. Это особенно заметно во второй его статье, где некоторые фразы, не
теряя смысла, выглядят все же довольно неуклюже и как бы повисают в воздухе, не
имея сил дойти до точки. Это не редакторская недоработка, это — горестное
свидетельство забвения родины (и родиной в то же время), еще одно свидетельство
величайшей трагедии России, подлинную цену которой по силам уплатить только не-
скольким поколениям.
В. В. Сапов Я. С. Тимашев.
ТРИ КНИГИ О П. А. СОРОКИНЕ*
* A Long Journey, by Pitirim A. Sorokin. New Haven; College and University Press;
1963, 327 p.;
Pitirim A. Sorokin in Review, by Philip A. Alien, editor. Duke University Press;
Durham, N. C., 527 p.;
Sociological Theory, Values, and Sociocultural Change, by Edward Tiryakian, editor;
the Free Press of Glencoe, New York, 1963, 302 p.
Недавно появившаяся автобиография Питирима Александровича Сорокина
заслуживает большого внимания. Это — жизнеописание человека, судьба которого во
многом напоминает судьбу Ломоносова. Оба родились на севере, Ломоносов — в
Архангельской губернии, Сорокин — в Вологодской, при том в дальнем ее северо-
восточном углу, в той ее части, которая нынче носит название автономной республики
Коми (зырян), от русского отца и матери-зырянки, но из сильно обрусевшей семьи;
мать его умерла очень рано. Как и Ломоносов, Сорокин не мог получить регулярного
низшего и среднего образования, а вынужден был учиться урывками, что в конечном
счете дало ему возможность сдать экзамен на аттестат зрелости и поступить в
университет. Как и Ломоносов, Сорокин интересовался многими науками, но довольно
рано остановился на социологии, которая в те времена не считалась равноправной
наукой. Ей он учился не столько в университете, сколько в Психо-неврологическом
институте. В отличие от Ломоносова, Сорокин увлекся революционными идеями и
несколько раз судился в царской России, так как принадлежал к тогда запрещенной
партии социалистов-революционеров. Но его поразительная, почти сверхъестественная
способность быстро усваивать фактические данные и также быстро разбираться в
чужих идеях не задержала его восхождение по научному пути. Профессора
юридического факультета Петроградского университета не разделяли его идей. Но к
чести русской науки, эти профессора были весьма терпимы и быстро распознали в П.
А. Сорокине человека, способного стать выдающимся ученым; по сдаче «государст-
венных экзаменов» он был «оставлен при университете для подготовки к
профессорской деятельности». В 1916 году он сдал магистерские экзамены, а в 1920
году после блестящей защиты своей «Системы социологии» был признан достойным
стать «доктором социологии» (нововведение революционного периода). В своей ав-
тобиографии Сорокин обстоятельно рассказывает, чем была подготовка к научным
степеням в старой России (эта глава его автобиографии будет напечатана в ближайшей
книге «Нового журнала» ).
Подготовка к труднейшему экзамену не помешала Сорокину участвовать в событиях
того времени. После мартовской революции он стал секретарем главы временного
правительства А. Ф. Керенского; разгром этого правительства Сорокин пережил как
тяжкий удар — и не остался бездейственным. Он занял позицию борьбы с
коммунистическим правительством, был арестован и приговорен к смерти; он избежал
ее только благодаря вмешательству некоторых видных большевиков, с которыми
встречался как с лицами, как и он, оставленными при университете для подготовки к
профессуре. Однако эта бурная эпоха борьбы не помешала ему написать
