 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
МОДЕЛИ СВОБОДЫ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ*
I
Вопрос, как свобода может осуществиться в современном мире, мучил и
воодушевлял европейскую политическую философию веками. Это верно, по меньшей
мере, для политических мыслителей, принадлежащих к традиции Просвещения в
самом широком смысле слова, если только оставить в стороне противосовременные и
антилиберальные теории в русле контрреформации и контрпросвещения. Политические
философы в традиции Просвещения, как я ее понимаю, — это, например, Локк, Руссо,
Кант, Гегель, Маркс, Милль, Токвиль, а в наши дни — Юрген Хабермас, Чарлз Тейлор
и Джон Ролз. Для этих философов свобода — универсалистское понятие, т. е. понятие,
неразделимо переплетенное с концепцией всеобщих прав человека. Но здесь согласие и
кончается — мыслители расходятся, в основном, по вопросу, как надо развивать идею
свободы: с точки зрения индивида или с точки зрения коллектива преимущественно. В
зависимости от того, какая из этих ориентации господствует в политической
философии, можно провести различие между «индивидуалистской» и
«коллективистской» концепциями свободы в современных политических теориях. Но
поскольку термин «коллективизм» стали использовать для обозначения особой
современной формы подавления индивидуальной свободы, я предлагаю говорить об
индивидуалистской и «коммуналистской» концепциях свободы соответственно¹**.
*© Albrecht W е 11 m e r. Models of Freedom in the Modern World. The Philosophical
Forum. Vol. XXI, No. 1—2, Fall-Winter, 1989—1990.
** Несмотря на предостережение автора, далее его термин «communal freedom»
переводится как «коллективная свобода», а не как «коммунальная» или «общинная»
(по нашему мнению, последние слова в русском языке имеют еще более явный
смысловой оттенок отчуждения и поглощения личного начала духом общин-ности,
коммуны и т. п.). Надо только помнить, что «коллективная свобода» значит НЕ
«свобода-для-коллектива», а выступает как социальная и личная одновременно во
взаимной относительности этих начал. Простой перевод «социальная
(общественная) свобода» потерял бы важный для автора оттенок камерности,
отнесенности к группам любого размера, а не только к масштабам всего общества.
— Прим. перев.
Индивидуализм и ком-мунализм не просто противоположны — в каком-то важном
смысле они скорее дополняют друг друга. И соответственно этому наиболее
значительные политические теории современной Европы содержат элементы обеих
ориентации. Радикальный индивидуализм и радикальный коммунализм — это
крайности, которые трудно подыскать. Вероятно, Маркса можно бы назвать
радикальным коммуналистом, а Роберта Нозика — радикальным индивидуалистом. Но
обычно индивидуалистские теории ведут (хотя и не в случае Гоббса или Нозика) к
какой-то концепции демократической самоорганизации коллектива
(«коммуналистский» элемент), тогда как коммуналистские теории ео ipso должны
претендовать на выдвижение концепции индивидуальной свободы, более
жизнеспособной, чем это могут сделать индивидуалистские теории. Это ясно,
например, в случае Маркса, чья идея царства свободы представляет собой
коммуналистскую концепцию почти неограниченной свободы индивида.
Хотя разграничительные линии между индивидуалистскими и коммуналистскими
теориями свободы не всегда ясны, существует, я думаю, очень четкая граница
между важнейшими ориентациями, лежащими в их основе. Ибо индивидуализм и
коммунализм исходят из двух резко противоположных антропологических
концепций, как указал на это, к примеру, Тейлор². Индивидуалистские теории берут в
качестве исходного пункта изолированных индивидов, - характеризуемых
