 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
брак, уже совершившийся, объявлялся недействительным. Конечно, такие меры не
решают вопроса и объясняются господствовавшим мнением, что лишь брак
обусловливает рождения и к таковым вынуждает. Однако, мы знаем, что это не
обосновано. Что касается развода, то он допускается лишь в том случае, когда
болезнь непосредственно констатирована. Между тем как весь ужас заключается в
том, что в большинстве браков с ненормальной одной стороною, ненормальность эта,
тяжело отражаясь на здоровой стороне, настолько незаметна, что остается не
обнаруженной не только в глазах окружающих, но даже пред лицом суда.
(Немецкое гражданское право в следующих параграфах идет навстречу таким
связям: § 1333 немецкого права гласит: "Брак может быть оспариваем супругом,
если при совершении брака он ошибся в оценке достоинств противной стороны,
своевременное знакомство с качествами которой, при уважении им к сущности брака
удержало бы его от вступления в таковой". Там же, § 1353: "Супруги обязаны друг
перед другом к совместному половому сожительству. Если при установлении
совместного сожительства окажется, что одна из сторон злоупотребляет своим
правом, - другая сторона не обязана подчиняться ее требованиям").
Можно себе представить, сколько несчастий в таком браке, и сколько
приходится переносить несчастной жертве его. Тем убедительнее приходится
настаивать на вышеприведенном решении вопроса.
Швейцарским союзным судом, летом, 1905 года, вынесено весьма важное
принципиальное решение. Слабоумный житель г. Базеля (30 лет) захотел вступить в
брак, но мать ему этого не разрешила, с чем, между прочим, согласились как
гражданский суд, так и следующая инстанция. Однако, сын апеллировал в союзный
суд, который вынес специальную формулировку "слабоумия", которою сделано весьма
важное ограничение права вступать в брак. Оказывается, с его точки зрения, что
какая бы то ни было профессия или обнаруженные знания, ловкость в каких-нибудь
отраслях, вообще же нормальность в определенных сферах, — все это не
обусловливает еще прав данной личности на вступление в брак. Чтобы запретить
его, достаточно обнаружения у данного субъекта даже очень неполного идиотизма.
Государство, в целях охранения семейной жизни, должно не разрешать брака
душевно-больным, равно как и было бы естественно вообще значительно сузить право
жениться по соображениям физиологического свойства, чтобы не плодить
обремененного болезненною наследственностью потомства. Такой взгляд на вещи в
принципе своем может быть только приветствуем, так как начинает касаться самой
сути.
Наследственное право. Связь этого права с половым вопросом лишь косвенная,
но она имеет чрезвычайное влияние на рождение потомства. Бедный люд имеет всегда
больше детей, чем обеспеченные классы, и это объясняется тем, что им, во-первых,
терять нечего, и половые сношения являются для них единственным удовлетворением,
в то время как способы предупреждения беременности им недоступны. Но вместе с
тем они предполагают использовать свое потомство. При наличности же некоторых
средств, люди стараются воздерживаться от распложения большого количества детей,
чтобы обеспечить имеющихся налицо от перспективы нужды. Поэтому и стремятся
иметь лишь столько детей, сколько в состоянии будут воспитать и впоследствии
снабдить "достаточным количеством средств". На этом и базируется, так
называемая, французская "Zweikinder system". Печально в этом случае то, что
дети, с точки зрения таких родителей, обязательно должны выйти на жизненный путь
с известным количеством средств, причем личный труд их совершенно не принимается
в соображение. Есть еще и такие взгляды у очень богатых лиц, которые опасаются
плодить слишком много детей, не желая дробить своего огромного состояния и тем
самым уменьшить значение семьи. Для ребенка, вполне естественно, сопряжено с
вредными последствиями сознание, что его ждет всю жизнь обеспеченное
существование, и труд, таким образом, не только не будет для него обязательным,
но и услуги других людей, лишенных средств, всегда будут в его распоряжении.
Однако, очень печально, когда будущность, наоборот, рисуется в весьма мрачных
красках, когда воображение представляет длинный ряд годов упорного труда,
дающего лишь средства к прозябанию. То же ощущает каждая личность, приходящая к
заключению, что всякая упорная деятельность ее не даст обеспечения, как для нее,
так и семьи, а вся предназначена для общества.
Интересы общества не в состоянии так воздействовать на человека, чтобы
единственно обусловить бодрость и жизнерадостность работы последнего, ибо
глубоко засело семейное чувство в сознании человеческом.
В связи с такими отношениями, наследственное право начинает проявляться
более или менее значительно. Была попытка путем введения прогрессивного налога
