 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
воззышеннее и активнее его проявление. Но энергия его воздействия
обусловливается еще и силой, приводящей в колебание наши чувства. Искусство
прибегает к помощи диссонансов не только в области музыки, чтобы, благодаря
контрасту, сильнее подчеркнуть гармонию чувства и непосредственно, путем
разнообразия, влиять на впечатлительность. Изображая отвратительное, оно создает
влечение к красивому. Но искусству надлежит быть самопроизвольным, внутренно
правдивым, без всякой деланности и интеллектуальной или моральной навязчивой
тенденции. Положительное чувство эстетики весьма относительно и в большей
степени обусловливается филогенетическим приспособлением человеческих чувств, а
также привычками и нравами. Так, навозный жук испытывает, без сомнения, большое
удовольствие от ощущения навоза и его запаха, но у нас они вызывают только
отвращение. Впрочем и среди людей встречаются такие своего рода половые навозные
жуки, которые ощущают удовольствие от запаха испражнений. Урнингу мужчина
кажется прекраснее женщины. Дикий человек и крестьянин видят красоты в таких
вещах, которые сыну культуры и утонченному жителю города кажутся
отвратительными, и т. д.
Не будет поэтому удивительным то обстоятельство, что искусства во всех
своих проявлениях касаются, главным образом, той области, которая всего
энергичнее воздействует на жизнь, человеческих чувств, а именно — на половую
любовь. В музыке выражаются половые чувства и их психические отражения, в виде
звуков томления, страсти, торжества, печали, разочарования и отчаяния, экстаза,
подчинения и проч. В скульптуре и живописи основной темою, не изменяющейся и
неиссякаемой, является то же чувство любви во всевозможных его проявлениях. Но,
главным образом, в беллетристике половая любовь двходит до своего апогея,
восторженно празднует победу и предается оргиям. Почти не найти таких романов и
театральных пьес, в которых не первенствует половой вопрос. Мы здесь имеем в
виду не шаблонные любовные происшествия и драмы на эту же тему, тошнотворно
повторяющие одни и те же сентиментальные и обгрызанные мотивы и все еще влияющие
на чувства толпы, которая далека от чисто художественной культуры. Высшему
искусству свойственно уменье изображать чрезвычайно тяжелые, но и утонченные и
роковые по своей запутанности моменты в области человеческих половых чувств и их
проявлений, что сочувственно отражается на самых глубинах души и человеческих
тонких настроений. Сошлемся на таких поэтов, как Шекспир, Гете, Мюссе, Гейне,
Байрон, Шиллер, Мопассан, музыкантов, как Моцарт, Бетховен, Вагнер, Шуман, Леве
и др., художников, как Тициан, Мурильо или Беклин, скульпторов, как греков, или
как современная французская школа (Родэн и др.). Искусство и интеллект не
противополагаются друг другу, между ними существует такая же связь, как и между
мышлением и чувствованием в мозгу человека, хотя каждая сфера и прбявляет свою
независимость. В каждом художественном изображении в основе хранятся
интеллектуальные элементы, точно также, как каждое чувство обыкновенно основано
на определенных представлениях.
Внешний мир, жизнь и деятельность всех времен служат художнику в качестве
материала для его творения; его произведения обыкновенно отражают в себе
интеллектуальные течения, взгляды и приобретения его века, причем внешние приемы
искусства облегчаются, благодаря успехам, делаемым наукой и техникой. Но
отделывание материала в целях превращения его в законченное целое, в единое,
стройное действие, в гармоническое настроение, а также уменье исключить из
материала все наносное, побочное, строго определить наиболее существенное,
обязательное, типичное, благодаря чему отдельный, характерный случай в
художественном освещении превращается в символ общечеловеческого и обще-важного,
близкого всякому восприимчивому человеку — все это входит в функции творческого
художественного гения, или пластической фантастической силы его чувства.
Истинное искусство само по себе нельзя считать ни нравственным, ни
безнравственным. Здесь имеет место omnia pura puris (для чистого все чисто).
Грязная душа отразит в себе всякое творческое произведение, равно как и все
высшие этические проявления, в виде уродливой или порнографической литературы,
между тем как благородная душа увидит в нем олицетворение своих возвышенных
идеалов. Конечно, не вина в этом искусства или данного произведения, а качества
и восприимчивости отдельных индивидуумов, благодаря чему наиболее красивые и
достойные произведения искусства вызовут у грязных эротических натур
омерзительные половые представления, между тем как люди с чистыми намерениями,
будут реагировать совершенно иначе.
Опираясь на такие основные факты, мы должны считаться еще и с другими,
являющимися для нас важными. Есть много человеческих произведений, которые
