 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
более высокоразвитых видов, таких как высшие приматы, иерархии не столь линейны, а с целью
облегчения продвижения особей к более высокому рангу внутри сообщества формируются коалиции и
альянсы. Одно из следствий высокого статуса — приоритетный доступ к ресурсам, особенно — к
возможности спариваться. Важность социального положения для успешности размножения привела к
тому, что особи одновременно борются за свой статус и (если они принадлежат к нижним рангам)
используют альтернативные стратегии размножения. К этим стратегиям относят тайные половые
сношения и импульсивное поведение в целом. Более подробно об этих альтернативных стратегиях и
влиянии онтогенеза на доминирование будет рассказано далее.
Исследования на основе этологических наблюдений за детьми дошкольного возраста,
подростками и за взрослыми заключенными доказали, что люди (подобно другим приматам) формируют
стабильные иерархии (Austin & Bates, 1974; Savin-Williams, 1976; Strayer, 1975). Эти иерархии возникали с
учетом исходов столкновений между членами группы. Было установлено, что не просто происходило
формирование такой структуры, но доминирующая личность получала приоритетный доступ к любым
доступным благам. Очевидно, что исследование концепции доминирования содержит подсказки для
понимания социального поведения и мышления человека. Однако здесь есть один парадокс, который
необходимо разрешить.
Современные охотники и собиратели — не идеальная модель наших предков из плейстоцена.
Тем не менее они — значительно более адекватная модель, чем современные сообщества людей,
использующие технику, или даже чем земледельцы и скотоводы, так как подразумевается, что в
плейстоцене не существовало ничего подобного. В таких группах собирателей и охотников общество в
основе своей равноправно. Другими словами, нет четкой структуры доминирования (Erdal & Whiten,
1994). В этих сообществах к мнению лучших охотников прислушиваются, планируя коллективную охоту.
Но если эти лидеры попытаются установить личное доминирование, остальные члены группы быстро
«осадят» их. То же самое происходит при разделе пищи. Если кто-то попытается забрать все себе,
остальные члены сообщества сразу же выступят против него. Основной принцип в этих группах —
«никто не должен получить больше, чем я». Необходимость такой системы в охотничьем сообществе
очевидна. Охота — это деятельность, сопряженная с большим риском. Кооперация нескольких людей с
большей вероятностью будет плодотворной, чем усилия одиночки. Более того, если убит крупный зверь,
охотник, принеся добычу домой, сможет использовать лишь малую долю мяса (даже вместе с семьей и
родственниками). Большая часть туши испортится и пропадет, если не будет разделена между всеми.
Собственнические интересы проявляются и в таких «равноправных» группах. Имеющие излишек мяса
иногда пытаются избежать дележа, а не имеющие мяса порой делают попытки украсть его (Turnbull,
1965). Для описания такой сложной системы дележа пищи Эрдал и Вайтен (Erdal & Whiten, 1994)
предложили термин «бдительный дележ». Члены группы хотят получить достаточно для себя и в то же
время быть уверенными, что никто не получит больше, чем они.
Хотя среди антропологов ведутся дискуссии относительно точной продолжительности периода
собирательства и охоты в истории человечества, очевидно, что он представляет собой очень
длительный отрезок времени. Оценки варьируют от десятков тысяч до сотен тысяч лет. Есть мнение,
что охотничьи племена гоминид промышляли в течение всего плейстоцена (более двух миллионов лет).
Если даже мы будем придерживаться более консервативных мнений, весьма вероятно, что охота
существует как минимум около ста тысяч лет. Так как общинная фаза собирательства и охоты
представляет собой значимый отрезок эволюционной истории, Эрдал и Вайтен высказали мнение, что
она стала частью репертуара наших врожденных предрасположенностей. Равноправная система
собирателей и охотников перестала быть социальной стратегией лишь после изобретения земледелия и
одомашнивания копытных. Когда индивид получил возможность монополизировать ресурсы и
централизовать власть, появился новый тип системы доминирования (Betzig, 1993). Обсуждая
повторное появление иерархии у людей, Эрдал и Вайтен делают следующий комментарий: «Такие
иерархии — не просто возрождение иерархии обезьян, они уникальны для человека по поведенческим и
культурным признакам» (Erdal & Whiten, 1994, p. 178). С появлением в человеческом социуме новых
систем доминирования каждый индивид стал частью не одной иерархии доминирования, а множества
иерархий. Вот пример из современной жизни: один и тот же человек может быть значительно
доминирующим по линии карьеры, предположим — директором банка. В спортивном клубе он может
