 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
на которых было очень опасно, такие как пещерные медведи, львы и шерстистые носороги (Chauvet,
Deschamps & Hillaire, 1996). Можно предположить, что эти опасные животные символизируют силу и
мощь, но мы никогда не узнаем в точности, как воспринимали эти рисунки их творцы и зрители, для
которых они создавались. Однако мы можем получить определенное представление об общих истоках
этого очень необычного паттерна поведения — создания произведений искусства.
Адаптивное значение искусства
Как было указано в начале этой главы, имеет место кажущийся парадокс, связанный с
объяснением искусства как продукта естественного отбора. Цель искусства — выразить нечто вечное и
субъективное в виде того или иного конкретного изображения, которое может быть воспринято и,
возможно, оценено другими людьми. Созданные произведения искусства не утилитарны и прямо не
способствуют выживанию. Перед эволюционной психологией встает следующий вопрос: как искусство
косвенно способствовало выживанию и репродуктивному успеху? Эллен Диссаниейк (Dissanayake,
1989,1992) доказывает, что адаптивное значение искусства связано с его способностью сплачивать
общество в единое целое в качестве средства, которое повышает потенциал выживания для
индивидуумов, живущих внутри этих групп. Рассматривая искусство с кросс-культурной и
эволюционной точек зрения, она заключает, что искусство базируется на наследуемой людьми
универсальной склонности делать особенными некоторые объекты и виды деятельности. Согласно
Диссаниейк, выражение «делать особенными» относится к наблюдению, показывающему, что люди, в
отличие от других видов, намеренно формируют, украшают и как-то иначе выделяют аспекты своего
мира, с тем чтобы придать им неординарность. Диссаниейк высказывает следующие соображения:
«Каждый из видов искусства можно рассматривать как ординарное поведение, которое сделали
особенным (или экстраординарным). Это легко увидеть в танце, поэзии и пении. В танце ординарные
телесные движения, совершаемые в повседневной жизни, преувеличивают, копируют, приукрашивают,
повторяют — делают особенными. В поэзии обычные синтаксические и семантические аспекты
повседневной разговорной речи копируют (посредством ритмичного метра, рифмы, аллитерации и
ассонанса), инвертируют, преувеличивают (используя специальную лексику и необычные
метафорические аллегории) и повторяют (например, в рефренах) — делают особенными. В пении
просодические (интонационные и эмоциональные) аспекты повседневной речи — повышения и
понижения высоты звука, паузы или остановки, ударения или акценты, усиления и ослабления
динамики, ускорения и замедления темпа — преувеличивают (удлиняют и выделяют как-то иначе),
копируют, повторяют, изменяют и т. д. — делают особенными. В изобразительном искусстве
ординарные объекты, такие как человеческое тело, естественное окружение и обычные артефакты,
делают особенными путем культурного формирования и совершенствования, придавая им
неординарность.» (Cooke & Turner, 1999, p. 30)
Диссаниейк подмечает тесную связь искусства с двумя другими моделями поведения, которые
прямо не способствуют выживанию и репродуктивному успеху, а именно: с игрой и ритуалом. Однако и
игра, и ритуал имеют вполне реальное адаптивное значение. Когда люди и представители других видов
участвуют в игре, они оттачивают навыки выживания в защищенной, лишенной последствий среде, с
тем чтобы позднее эти навыки могли быть перенесены и включены в реальные сценарии. Цель
ритуального поведения — формализация, стилизация и гиперболизация обычного поведения, а также
придание ему особой коммуникативной функции с целью облегчения и улучшения социальных
интеракций. Например, одной из функций ритуального поведения является минимизация агрессивных
столкновений, к которым может приводить неправильное социальное восприятие. Следует помнить,
что во всех этих моделях поведения — искусстве, игре и ритуале — непосредственным стимулом для их
проявления является самоподкрепление или связанное с ними удовольствие, тогда как конечная
причина имеет отношение к повышению вероятности репродуктивного успеха индивидуумов. Дети
участвуют в игре не потому, что знают, что они развивают навыки, которые пригодятся им во взрослой
жизни, а скорее потому, что игра доставляет удовольствие. Диссаниейк полагает, что склонность к игре
и ритуальному поведению, которую наши предки разделяли с другими видами приматов, заложила
основу для эволюции нового адаптивного поведения — искусства. Одной из базовых стратегий
