 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
того, что депрессия вызовет у них сердечный приступ, на 50-100% выше, чем среди недепрессивного
контингента (Marano, 1999). Кроме того, люди, у которых случается сердечный приступ и появляются
симптомы депрессии в последующие 18 месяцев, умирают в 3,5 раза чаще, чем те, кто не впадает в
депрессию после сердечного приступа.
Этиология клинической депрессии очень сложна и запутана. Однако некоторые причинные
паттерны самоочевидны. Как указывалось ранее, хронический стресс образует порочный цикл
физиологического истощения. Те же самые области мозга, которым постоянная секреция кортизола
наносит наиболее ощутимый вред, чаще всего способствуют обострению симптомов депрессии; к ним
относятся кора лобной доли, миндалевидное тело и гиппокамп. У людей с хронической депрессией все
эти области носят заметные следы атрофии. Очевидно, что современная среда становится все более
стрессовой.
Но почему это неизбежно? По сравнению с нашими предками эпохи палеолита, жизнь, которую
мы ведем, отмечена обильной пищей, удобствами и досугом. К сожалению, избыток пищи и недостаток
физической нагрузки подрывают способность организма преодолевать стресс. Проблемы здоровья,
связанные с нашей современной диетой и сидячим образом жизни, уже обсуждались. Однако остается
вопрос: почему физически нетребовательный современный образ жизни оказывается столь стрессовым,
причем уровень стрессов повышается с каждым следующим поколением?
Частично проблема заключается в следующем: по мере того как работа требует все меньше
физических усилий, нам приходится выполнять ее во все большем объеме. С изобретением каждого
нового устройства, «экономящего труд», общий объем ежедневного и еженедельного труда возрастает.
Паттерны труда народов, занимающихся охотой и собирательством, сильно отличаются от типичной
для нашего общества рабочей недели, продолжительностью 40 с лишним часов. Большинство народов,
непосредственно добывающих себе продовольствие, трудятся один или два дня при одном или двух
днях отдыха, обычно работая лишь несколько часов в день (Elliot, 1998). Вероятно, этот паттерн
сохранялся на протяжении подавляющей части существования человечества.
Традиционные народы также демонстрируют сезонные вариации в трудовой нагрузке. Как
правило, уровни активности намного выше в весенние и летние месяцы, когда пищи в избытке, а
погодные условия благоприятны. Напротив, зимнее время года — это обычно пора отдыха и сохранения
ресурсов. Одна из форм депрессии, называемая сезонным аффективным расстройством, вероятно,
является адаптацией к этому паттерну сохранения ресурсов во время зимы. Люди, страдающие
симптомами сезонного аффективного расстройства (САР), становятся очень апатичными в зимние
месяцы, когда ночи длинны, а дни коротки. Кроме ощущения вялости, им свойственна сильная
потребность в углеводах и тенденция запасать избыточную жировую ткань в зимние месяцы.
САР часто лечат продолжительным воздействием искусственного освещения. Физиологические
изменения, связанные с этим расстройством, вероятно, вызываются эндокринной железой в головном
мозге, называемой шишковидной железой, которая продуцирует гормон мелатонин. Мелатонин
постоянно вырабатывается в темное время суток, а в светлое время его секреция прекращается.
Мелатонин обладает свойством вызывать сон и подавлять половые гормоны, тем самым обеспечивая
сохранение энергии в зимние месяцы.
Одним из основных источников современного стресса является то, что мы живем в мире,
населенном незнакомцами. Традиционные племенные группы редко состоят из более чем нескольких
сотен индивидуумов, а, как правило, намного малочисленнее. В подобной группе практически каждый
известен каждому, и степень знакомства часто тесно связана со степенью родства. Народам,
добывающим продовольствие, как правило, неплохо знакомы даже представители соседних племен.
Встречи с абсолютно незнакомыми людьми в целом очень редки. Жизнь современных людей
совершенно иная. Сплошь и рядом во время ежедневного выхода из дома происходит больше встреч с
незнакомцами, чем с друзьями или хотя бы со знакомыми. Обычно большинство людей в нашем
рабочем окружении, а то и все, не состоят с нами в каких-либо родственных отношениях. Парадокс
современного мира, население которого насчитывает множество миллиардов, состоит в том, что многие
люди получают минимальную социальную поддержку и часто испытывают чувство крайней изоляции.
