 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Рис. 3.1. Сравнение развития мозга у современных позвоночных. Обратите внимание на «скачок»
в увеличении размеров и сложности между кошкой и приматами
Это, в свою очередь, потребовало более крупного и сложно устроенного мозга. Картмилл
(Cartmill, 1974) отметил, что многие древесные животные (например, белка) не имеют ни
стереоскопического зрения, ни инструментальной моторики. Картмилл выдвинул гипотезу, что
зрительная и двигательная адаптация приматов была обусловлена необходимостью ловить насекомых.
Он подчеркнул, что фронтальное расположение глаз и ловкие передние конечности отмечаются еще и у
кошек. Мозг приматов (согласно и Эллиоту-Смиту и Картмиллу) должен быть относительно большим и
сложным, чтобы обеспечивать стереоскопическое зрение и координировать точную моторику рук.
Ловкость, возможности зрительного анализатора и развитие мозга у представителей отряда приматов
(узконосые и широконосые обезьяны, а также люди) значительно превосходят таковые показатели у
отряда хищников (например, кошки, собаки или медведи). Это говорит о том, что ни гипотеза
Картмилла, ни теория Эллиота-Смита не адекватны для однозначного объяснения сложности мозга
приматов. Безусловно, и древесный образ жизни, и повадки, свойственные хищникам, влияли на
эволюцию самых ранних приматов. Однако даже комбинации этих двух факторов недостаточно для
объяснения высокоразвитого мозга у широконосых и узконосых обезьян. Чтобы понять, какие силы
естественного отбора влияли на развитие мозга, следует обратить внимание на наиболее характерную
черту современных приматов. Это их ярко выраженная социальность.
Продемонстрируем важность социальности: определенный уровень организации необходим для
определения положения ветви дерева, раскачивающейся на ветру, несколько больший уровень
сложности требуется для того, чтобы предугадать траекторию движения жертвы и схватить ее. Но для
того чтобы предсказать реакцию представителя своего вида в ответ на собственное поведение, нужен
значительно более высокий уровень организации. Это и есть проблема, которая встает перед всеми
общественными животными.
Такой социальный интеллект был назван макиавеллианским в честь итальянского политика и
философа Николо Макиавелли (1469-1527), чьи работы по стратегии власти сделали его имя синонимом
аморальности, хитрости и двуличия (Byrne & Whiten, 1988). В своей наиболее известной работе
«Государь» (1532) он описал методы, которыми правитель может завоевывать и удерживать
политическую силу. С точки зрения Макиавелли, правителю следует считаться лишь с теми правилами,
которые ведут к политическому успеху. Традиционные правила этики воспринимались им как
препятствия к накоплению силы. Позицию Макиавелли можно определить следующей цитатой из
«Государя»: «Так как любовь и страх не могут существовать вместе, то если нужно выбрать одно из двух,
куда безопаснее быть устрашающим, нежели любимым».
В процессе наблюдения за поведением обезьян (особенно обезьян Старого Света) в социальном
контексте становится ясно, что макиавеллианские идеи должны оказывать влияние на их поведение
(Byrne & Whiten, 1988). Этих животных очень волнует положение в социальной иерархии и
возможности повышения своего ранга. Для того чтобы способствовать продвижению «вверх»
отдельных особей, формируются сложные альянсы и коалиции. Самыми заядлыми «политиками» среди
всех животных (исключая людей) являются шимпанзе (DeWall, 1982). Шимпанзе-самцы живут в мире
политических интриг, которые произвели бы впечатление на самого Макиавелли хитростью,
предательством и безжалостным стремлением к достижению и сохранению власти.
Способность управлять поведением представителей своего вида не является исчерпывающим
объяснением эволюции сложности мозга и интеллекта, хотя, несомненно, сыграла в ней свою роль.
Шимпанзе — высоко энцефализированные животные, однако масса их мозга равна лишь 1/3 от
человеческой. Кроме того, многочисленные исследования людей не выявили никакой корреляции
между макиавеллизмом (стратегией социального поведения, использующей манипуляцию другими с
целью получения социальных благ в ущерб интересам других) и IQ или реальным материальным
благополучием (Wilson, Near & Miller, 1996).
Социальный интеллект (как макиавеллианский, так и немакиавеллианский), без всякого
сомнения, играл роль в общей эволюции мозга приматов. Наш общий с шимпанзе предок, живший 7
миллионов лет назад, имел достаточно большой мозг по сравнению с другими животными. Однако мы
