 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
убеждение, что человек беспомощен, — это собрать конкретные доказательства компетентности этого
человека. При наличии в качестве основной первоначальной проблемы агорафобии, цели Карен
включали следующее:
а) быть в состоянии водить машину;
б) быть в состоянии ходить по магазинам;
в) сидеть в церкви там, где хочется.
Постепенно подвергаясь все большему воздействию этих вызывающих тревогу ситуаций, Карен
получила хорошую возможность пересмотреть убеждение в своей беспомощности. Когда Карен смогла
самостоятельно сходить в продовольственный магазин, сделать покупки и выписать чек, она очень
гордилась собой и чувствовала себя немного более способной. Однако пациенту не обязательно
выстраивать иерархию вызывающих тревогу ситуаций, чтобы собрать систематические доказательства
своей компетентности. Для этого можно просто достичь любой конкретной цели. Когда Карен смогла
выполнить план, связанный с пошивом одежды, она стала более уверенной в том, что может браться за
дела, даже если они несколько сложны. Как указывают в своем разборе случая ЗРЛ Туркат и Карлсон
(Turkat & Carlson, 1984), психотерапевт и пациент могут совместно построить иерархию все более и
более трудных независимых действий. Например, иерархия принятия решений может охватывать
действия от выбора вида фруктов на завтрак до решений о месте работы и жительства. Каждое принятое
решение увеличивает убеждение пациента, что он может самостоятельно делать по крайней мере
некоторые вещи.
Независимо от конкретных вмешательств, используемых в психотерапии, зависимое
расстройство личности, вероятно, будет препятствовать достижению целей пациента. Когда время от
времени это происходит, может быть полезно сосредоточить вмешательства на автоматических мыслях
пациента. На второй сессии с Карен, когда она знакомилась с понятием иерархии, ей было сложно
понять эту идею и она стала очень самокритичной. Она решила, что ей будет очень сложно оценить
свою тревогу в баллах от 0 до 100, поэтому они с психотерапевтом решили вместо этого использовать
шкалу от 0 до 10. Когда на третьей сессии ей рассказали о релаксационном тренинге, она сообщила о
следующих мыслях: «Я не смогу это сделать», «Это слишком сложно» и «Я потерплю неудачу».
В частности, автоматические мысли о неадекватности, вероятно, будут мешать выполнению
домашних заданий между сессиями. Поэтому необходимо в самом начале лечения выявлять и
оценивать эти мысли. Поведенческие эксперименты на сессии могут быть очень полезны для
пересмотра некоторых из этих идей. Например, когда психотерапевт предложил Карен отмечать и
пересматривать автоматические мысли, она отреагировала на это своей типичной мыслью: «Я не смогу
это сделать». Вместо того чтобы вести себя авторитарно и несмотря ни на что ускорять события,
психотерапевт помог ей составить список преимуществ и недостатков выполнения «Записи
дисфункциональных мыслей». Когда они взвесили все «за» и «против», она сообщила о следующей
мысли: «Мне сложно выполнить задание в письменной форме». Психотерапевт смог провести
поведенческий эксперимент, чтобы оспорить эту мысль, взяв книгу с книжной полки, открыв ее на
случайной странице и попросив Карен громко прочитать первое предложение. Затем он попросил ее
объяснить, что это предложение означает. Когда она смогла это сделать, они записали убедительный
разумный ответ на ее автоматическую мысль: «Да, мне трудно воспринимать некоторые вещи в
письменной форме, но, сосредоточившись, я вполне могу это сделать».
С учетом тенденции зависимых пациентов чувствовать неспособность самостоятельно делать
разные вещи, для них имеет смысл упражняться в выполнении новых задач и возможных домашних
заданий на сессии перед тем, как делать их дома. Например, перед тем как пациенты должны начать
вести «Запись дисфункциональных мыслей», психотерапевт может заполнить первые колонки вместе с
пациентом прямо на сессии. В случае с Карен для нее и ее психотерапевта было необходимо вместе
поработать над определением мыслей на сессии, пока она не почувствовала в себе способность делать
это самостоятельно. Они постепенно работали над предоставлением ей большей ответственности при
записи мыслей в кабинете психотерапевта, и лишь после нескольких сессий практики она смогла
записывать мысли и реакции в течение сессии и чувствовала себя готовой начать делать это
самостоятельно. Хотя она низко оценивала результаты своей первой попытки записи
дисфункциональных мыслей, они были не хуже, чем результаты многих пациентов при первых
попытках (рис. 13.1). После некоторых советов психотерапевта вторая попытка выполнить домашнее
задание была значительно более успешной (см. рис. 13.2).
Ежедневная запись автоматических мыслей
