 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
утрате веры в будущее. К тому же она была склонна в состоянии тревоги делать катастрофические
прогнозы на будущее, а в состоянии депрессии полагала, что такая катастрофа уже произошла.
Когда Сью не находилась в состоянии клинической депрессии или тревоги, она была способна
воспринимать некоторую позитивную информацию о себе: она была «хорошим человеком»,
внимательным и верным другом и добросовестным работником. При возникновении тревоги она могла
отмечать наличие у себя этих положительных качеств, но они казались ей менее релевантными —
возможно, потому что они очевидно не гарантировали ей стабильных отношений с мужчиной. С
началом депрессии она затруднялась признать наличие у себя положительных качеств и даже не могла
думать о них; когда же она все-таки была способна признать их наличие, она была склонна
обесценивать их, так как они противоречили ее образу себя.
Мы уже отметили, что дисфункциональные убеждения пациентов становятся ярче выраженными
и более жесткими при развитии аффективных расстройств. До этого Сью лишь иногда подтверждала
убеждение «Я не могу быть счастлива без мужчины». По мере того как у нее развивались тревога и
депрессия, это убеждение менялось на такое: «Я всегда буду несчастна без мужчины».
Иллюстрацией усиления когнитивной дисфункции от расстройства личности до тревоги и далее
до депрессии является постепенное ухудшение способности осуществлять проверку реальностью. В
состоянии тревоги Сью была способна рассматривать свои катастрофические ожидания с некоторой
долей объективности. Она могла понимать, что мысль «Я всегда буду одна и несчастна, если эти
отношения разрушатся» — не больше чем мысль. Когда она погружалась в депрессию, мысль о том, что
она действительно всегда будет несчастна, уже была не просто возможностью; для нее это было
действительностью, фактом.
В психотерапии долговременные убеждения, которые формируют матрицу расстройств
личности, изменить наиболее трудно. Если убеждения связаны только с аффективными и тревожными
расстройствами, улучшение состояния происходит быстрее, так как эти убеждения менее устойчивы.
Так, человек может перейти от депрессивного способа действий к нормальному в результате
психотерапии, медикаментозной терапии или просто с течением времени. Наблюдается сдвиг энергии
(катексис) от одного способа к другому. Когда происходит этот сдвиг, проявления «расстройства
мышления» при депрессии (систематические негативные искажения, чрезмерное обобщение,
персонализация) значительно сглаживаются. «Нормальный» способ действий при расстройствах
личности более устойчив, чем депрессивный или тревожный. Так как схемы при нормальном способе
действий
более полно представлены в когнитивной организации, они труднее поддаются изменению.
Эти схемы определяют отличительные характеристики нормальной личности и расстройств личности. В
рамках каждого расстройства личности доминируют определенные убеждения и стратегии, которые
образуют характерный профиль. Эти отличительные особенности будут рассмотрены в следующей
главе.
Глава 3. Когнитивные профили
Существует простой подход к пониманию расстройств личности, который заключается в том,
чтобы рассматривать их в терминах определенных векторов. Вслед за Хорни (Horney, 1950) мы можем
рассматривать эти межличностные стратегии с учетом того, как типы личности касаются других людей
и действуют на них, как они используют межличностное пространство. Люди могут помещать или
ставить себя против других, по направлению к другим, в стороне от других, над другими или под
другими. Зависимые личности движутся по направлению к другим и под них (покорные, подвластные).
Люди другого «типа» стоят неподвижно и могут мешать другим: это пассивно-агрессивные личности.
Нарциссические личности ставят себя выше других. Обсессивно-компульсивные личности могут
перемещаться выше в целях контроля. Шизоидные личности отдаляются, а избегающие подходят
ближе и затем отходят в сторону. Гистрионные личности используют пространство, чтобы притягивать
других к себе. [Как было отмечено в главе 2, пограничное и шизотипическое расстройства не включены
в нашу дифференциацию стратегий, потому что эти два расстройства не отличаются определенным
содержанием мышления.] Как мы увидим, эти векторы можно рассматривать как видимые проявления
специфических межличностных стратегий, связанных с определенными личностными расстройствами.
[Доктор Ютака Оно (личный контакт, 1988) независимо от нас также пришла к подобному выводу.]
Эта упрощенная схема представляет один из взглядов на типы и расстройства личности, где они
классифицируются на основе положения, в которое люди ставят себя по отношению к другим. Когда
