 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
симптом, и рациональная реакция может быть сосредоточена на мыслях шизотипического человека об
этих странных мыслях. Например, один пациент, который иногда думал, что он не настоящий, научился
не обращать внимания на мысль «Я не настоящий», когда она возникала. Другая пациентка таким же
образом могла относиться к параноидным мыслям. Когда она дома пила из стакана, к ней приходила
мысль, что в напитке могут быть кусочки стекла. Так как не было никаких объективных доказательств
этого, после некоторой практики она смогла перестать обращать внимание на эти мысли. Эта процедура
помогает таким пациентам не придавать большого значения имеющимся у них странным
представлениям. В этих случаях пациенты должны понять, что не обязательно эмоционально или
поведенчески реагировать на эти мысли. Вместо этого могут быть заранее сформулированы
утверждения, помогающие справиться с такими мыслями, например: «Вот я снова думаю об этом. Но
это не значит, что эта мысль истинна».
Психотерапевт также может помочь пациентам рассмотреть факты, противоречащие их
убеждениям. Например, можно следить за тем, сбываются ли предсказания пациентов. Один пациент
полагал, что если он что-то отчетливо представит себе, то это случится. Обычно он испытывал страх,
находясь на эскалаторе, поскольку представлял, как рвутся тросы. Хотя он полностью верил в такую
возможность, он рассматривал это лишь как гипотезу. Основываясь на этой и других гипотезах, он
делал предсказания относительно того, что случится, если он вообразит некоторые вещи. В ходе сессий
и выполнения домашних заданий он проверил эти предсказания и обнаружил, что никакие факты не
подтверждают его гипотез. Хотя в некоторой степени он все еще верил в свои допущения, он испытал
некоторое эмоциональное облегчение, поняв, что обычно он был неточен в предсказаниях, и поэтому,
что бы он теперь ни вообразил, это не обязательно случится.
Кроме работы с определенными когнитивными структурами, как только психотерапевт и
пациент определят когнитивный стиль пациента, может быть спланировано вмешательство. Эти стили
выражены вербально и препятствуют адекватной коммуникации пациента как на сессии, так и за ее
пределами. Если пациент склонен опускать детали при интерпретации ситуаций, психотерапевт может
попросить его быть более конкретным при ответах на вопросы о ситуации. С другой стороны, если
пациент забывает о сути ситуации, отвлекаясь на посторонние детали, его можно попросить сделать
краткое резюме. Если пациент соглашается работать со своим стилем коммуникации, может быть
придуман условный сигнал (возможно, визуальный). Например, в случае склонности к чрезмерному
усложнению, когда психотерапевт подает такой сигнал, пациент должен сделать резюме. Также важно
получить от пациента разумное объяснение чрезмерного количества деталей или их недостатка. Один
пациент рассказывал, что он сообщал слишком много деталей, потому что хотел, чтобы его поняли.
Когда он осознал, что на самом деле его понимали меньше, поскольку люди теряли тему разговора, он
смог говорить не так обстоятельно.
Другая общая стратегия лечения состоит в том, чтобы помочь пациенту улучшить его жизнь в
практическом отношении. Часто эти пациенты испытывают трудности с тем, чтобы устроиться на
работу и удержаться на ней, не могут найти себе жилье или познакомиться с людьми. Любое
конкретное вмешательство психотерапевта (например, навыки самопомощи, обучение навыкам личной
гигиены или социальным навыкам) может оказаться очень полезным для улучшения образа жизни
шизотипического человека.
Случай из практики
Фрэнк, 45 лет, давно страдающий эмоциональными нарушениями, сам обратился за помощью.
Ранее он дважды был госпитализирован по поводу эпизодов, о которых, по его словам, он уже не
помнил; он утверждал, будто его брат сказал, что он угрожал ему, хотя Фрэнк это отрицал. Он жил один
и вел очень одинокий образ жизни. Он не работал уже несколько лет, хотя мечтал закончить обучение в
колледже и устроиться на работу. По словам Фрэнка, он практически не поддерживал социальных
контактов, если не считать принадлежности к одной экстремистской политической группировке. На
встречах он иногда вступал в контакт с другими людьми, которые также выглядели одинокими. Иногда
в течение дня он выходил на улицу, но обычно оставался дома и спал или смотрел телевизор. Гулять он
предпочитал по ночам, когда его не разглядывают посторонние. Он ел и шел в библиотеку, где читал
литературу на разные темы. В его квартире были грязь и беспорядок. Фрэнк сообщил, что всю жизнь
«жил с краю», никогда полностью не участвуя в жизни. При поступлении на лечение он сообщил о
следующих симптомах:
-
аффективные: печаль, социальная тревога;
