 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
и все вокруг спокойно, - за исключением голоса супер-эго. Такое пристыживание эксплуатирует
усиливающееся чувство собственной ничтожности, которое может развиться только когда ребенок
встает на ноги и когда его способность сознавать позволяет ему замечать относительные масштабы
величин и сил.
Чрезмерное пристыживание приводит не к истинной правильности поведения, а к скрытой
решимости попытаться выкрутиться из положения, незаметно ускользнуть, если, конечно, эта
чрезмерность не кончается вызывающим бесстыдством. Есть одна впечатляющая американская баллада,
повествующая о том, как убийца, которого собирались вздернуть на виселице перед всей общиной,
вместо того чтобы переживать заслуженное возмездие, начинает поносить зрителей, завершая каждый
залп дерзости словами: «Будь прокляты ваши глаза!» Многие маленькие дети, пристыженные сверх
меры, могут оказаться хронически предрасположенными (хотя им и не достает ни должной смелости,
ни подобных слов) бросать вызов сходным образом. Под этим зловещим намеком я имею в виду лишь
то, что существует предел выносливости ребенка (как и взрослого) в отношении требований считать
себя, свое тело и свои желания дурными и грязными, равно как и предел веры в непогрешимость тех,
кто высказывает на его счет такие суждения. Ребенок может легко переменить взгляд на сложившееся
положение и считать злом лишь то, что оно существует: удача придет к нему, когда неблагоприятные
обстоятельства исчезнут или когда он уйдет от них.
Сомнение стоит в одном ряду со стыдом. Там, где стыд находится в зависимости от сознания
собственной ответственности и раскрытости перед другими, сомнение, как заставляют меня считать
клинические наблюдения, имеет прямое отношение к сознанию своего фронта и тыла - и особенно
«зада». Ибо эту обратную сторону тела, с ее агрессивным и либидинальным фокусом в сфинктерах и
ягодицах, самому ребенку не дано даже видеть, тогда как другие вполне могут навязывать ей свою
волю. «Зад» - это неизведанный континент маленького человека, область тела, где могут магически
властвовать и куда могут «с боем» вторгаться те, кто обычно стремится уменьшить право малыша на
автономию и кто упорно хочет изобразить «гадкими» те продукты кишечника, которые считались бы
вполне удовлетворительными, если бы не доставляли хлопот. Это базисное чувство сомнения во всем,
что человек оставил сзади, составляет субстрат более поздних и более вербализованных форм
компульсивного недоверия; оно находит свое взрослое выражение в паранойяльных страхах скрытых
преследователей и тайных преследований, угрожающих откуда-то сзади (и изнутри «зада»).
Поэтому исход этой стадии решающим образом зависит от соотношения любви и ненависти,
сотрудничества и своеволия, свободы самовыражения и ее подавления. Из чувства самоконтроля, как
свободы распоряжаться собой без утраты самоуважения, берет начало прочное чувство
доброжелательности, готовности к действию и гордости своими достижениями; из ощущения утраты
свободы распоряжаться собой и ощущения чужого сверхконтроля происходит устойчивая склонность к
сомнению и стыду.
Если кому-то из читателей «негативные» потенции наших стадий кажутся во всех отношениях
преувеличенными, мы должны напомнить ему, что это не только итог работы с клиническими данными.
Взрослые, с виду зрелые и отнюдь не невротичные люди, выказывают чувствительность к возможной
позорной «потере лица» и страшатся нападения «сзади», что не только весьма неразумно и находится в
противоречии с доступной им информацией, но может иметь роковое значение, если соответствующие
настроения могут влиять, к примеру, на национальную и международную политику.
Мы определили соотношение между базисным доверием и институтом религии. Постоянная
потребность индивидуума в том, чтобы его воля переподтверждалась и определялась в размерах внутри
взрослого порядка вещей, который в то же самое время переподтверждает и устанавливает размеры
воли других, имеет институциональную гарантию в принципе правопорядка. В повседневной жизни, так
же как в высоких судебных инстанциях - государственных и международных, - этот принцип
определяет каждому его привилегии и ограничения, обязанности и права. Чувство справедливого
достоинства и законной самостоятельности у окружающих его взрослых дают готовому к
самодеятельности ребенку твердую надежду в том, что поощряемый в детстве вид автономии не
приведет к излишнему сомнению или стыду в более позднем возрасте. Таким образом, чувство
автономии, воспитываемое у малыша и видоизменяемое с ходом жизни, служит сохранению в
экономической и политической жизни чувства справедливости, равно как и само поддерживается
последним.
3. Инициатива против чувства вины
