 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
контрастами неподвижной оседлости и движущейся кочевой жизни. Они должны быть подготовлены к
любому количеству противоположностей в своей среде и всегда быть готовыми ставить новые цели и
отстаивать их в беспощадной борьбе. Ибо, в конце концов, быть сосунком еще хуже, чем быть
грешником.
Мы предположили, что матери индейцев сиу и юрок обладали инстинктивной способностью
адаптации, которая позволяла им создавать методы воспитания детей, подходящие для воспроизводства
охотников и их жен в кочевом обществе или рыбаков и сборщиков желудей в оседлом обществе. Я
полагаю, американская мать реагировала на историческую ситуацию на этом континенте сходным
бессознательным приспособлением, когда совершенствовала англосаксонские модели детского
воспитания таким образом, чтобы избежать ослабления потенциальных колонистов чрезмерной
материнской опекой. Другими словами, я считаю то, что сейчас называют «отвергающим» аттитюдом
американской женщины, всего лишь современным недостатком характера, основанным на
историческом достоинстве, соответствовавшем обширной новой стране, главным признаком которой
была граница продвижения поселенцев, независимо от того, стремились ли к ней, избегали или
пытались пережить ее существование.
От пограничного форта моему историку-социологу и мне пришлось бы вернуться к пуританству
как решающей силе в создании американского типа материнства и его современной карикатуры,
«мамочки». Не следует забывать, что это многократно оклеветанное пуританство было некогда
системой ценностей, предназначенной для того, чтобы сдерживать мужчин и женщин, отличающихся
вулканической энергией, сильными инстинктивными влечениями, равно как и ярко выраженной
индивидуальностью. В связи с примитивными культурами мы обсуждали тот факт, что живая культура
обладает внутренними уравновешивающими механизмами, которые делают ее устойчивой и терпимой
для большинства ее носителей. Но изменяющаяся история угрожает этому равновесию. В течение
короткой американской истории быстрые перемены соединялись с пуританством таким образом, что
приводили к эмоциональному напряжению матери и ребенка. Среди этих перемен были: непрерывная
миграция местного населения, беспрепятственная иммиграция, индустриализация, урбанизация,
классовая стратификация и женская эмансипация. Они наряду с другими переменами и стали теми
событиями, которые привели пуританство в состояние обороны, - а системе свойственно обретать
жестокость, когда она становится оборонительной.
Выйдя за пределы обозначения сферы сексуального греха для полных жизни и решительных
людей, пуританство постепенно распространилось на всю область телесной жизни, компрометируя
всякую чувственность (включая супружеские отношения) и разнося свою фригидность повсюду,
включая беременность, роды, выкармливание и воспитание ребенка. В результате стали рождаться
мужчины, не способные научиться от матерей любить благо чувственности до того, как они
выучивались ненавидеть ее греховные цели. Вместо того, чтобы ненавидеть грех, они выучивались
недоверию к жизни. Многие становились святошами без твердой веры или внутреннего огня. Конечно,
граница оставалась решающим фактором, который послужил упрочению в идентичности американца
крайней поляризации, столь характерной для нее и сейчас. Первоначальная полярность представляла
собой развитие полюсов оседлости и миграции. Ибо одни и те же семьи, одни и те же матери были
вынуждены подготавливать будущих мужчин и женщин, которые бы закреплялись в жизни общины и
постепенно образующихся социальных классов новых деревень и городов, и одновременно готовить
этих детей к тяжелым физическим испытаниям на участках пограничных поселений. Города тоже
развивали оседлое существование и ориентировали свою внутреннюю жизнь на рабочее место и
конторку, камин и алтарь, хотя через них, по дорогам и рельсам, нескончаемым потоком шли чужаки,
хвастаясь Бог знает какими зелеными пастбищами. Приходилось либо соглашаться и идти с ними
дальше, либо держаться за свое и хвастать еще громче. Дело в том, что зов границы, соблазн
продолжать движение заставлял тех, кто остановился, обретать оборонительную оседлость и развивать
защитную гордость. В мире, где господствовал лозунг «Если вам видна труба соседа, самое время идти
дальше», матерям приходилось так воспитывать сыновей и дочерей, чтобы они были полны решимости
игнорировать зов границы, но с той же решимостью отправлялись бы в путь, если их вынуждали
обстоятельства или они сами хотели этого. Но когда они становились слишком старыми, выбора не
было, и им оставалось поддерживать самую фанатичную и наиболее стандартизованную верность
оседлости. Я полагаю, что именно боязнь оказаться слишком старым для выбора способствовала дурной
репутации старости и смерти в этой стране. (Лишь недавно старые пары нашли решение -
национальную систему трейлеров, которая позволяет им жить в вечных странствиях и умирать на
колесах.)
