 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
представляют находящимся рядом с центром тела, который наиболее чувствителен к колдовству, тогда
как другой пол забредал в поврежденный болезнью орган, подобно блуждающей матке в
древнегреческой теории истерии или замещенному катексису объекта в психоаналитической теории.
Проглотив две или три «хвори», Фанни идет в угол и садится лицом к стене. Затем засовывает
четыре пальца (исключая большой) в глотку, вызывая рвотные позывы и извергая слизь в корзину.
Когда Фанни чувствует, что проглоченные ею «хвори» подступают к горлу, она подносит сложенные
«наподобие двух ракушек» руки ко рту и отхаркивает «хворь» ребенка в ладони. Затем Фанни танцует,
заставляя «хвори» исчезнуть. И она повторяет эту процедуру до тех пор, пока не почувствует, что все
«хвори» выведены из ребенка.
Далее наступает черед интерпретации по-юрокски. Фанни снова курит, танцует и входит в транс.
Она видит огонь, облако, дымку..; опять садится, снова набивает трубку, делает большую затяжку...
После чего ее посещает более содержательное видение, которое побуждает Фанни сообщить
собравшейся семье что-то вроде этого: «Я вижу старуху, сидящую на Лысых холмах и желающую
плохого другой женщине. Вот почему этот ребенок заболел». Едва она успела сказать это, как бабушка
больного ребенка встает и признается в том, что именно она однажды сидела на Лысых холмах и
насылала порчу на другую женщину. Или Фанни говорят: «Я вижу мужчину и женщину, занимающихся
делом (= совершающих половой акт), хотя мужчина просил у духов удачи и не должен прикасаться к
женщине». На этот раз отец или дядя ребенка встают и сознаются в грехе. Иногда Фанни приходится
обвинять в колдовстве или порочности умершего, и тогда сын или дочь покойного со слезами признают
его злодеяния.
Похоже, Фанни имеет некий инвентарь грехов (сопоставимый с перечнем «типичных событий»
наших психотерапевтических школ), которые она связывает, при ритуальных обстоятельствах, с
определенными расстройствами. Таким образом она побуждает людей признавать в качестве фактов
свои намерения и стремления, вполне предсказуемые, если принять во внимание структуру культуры
юрок. А подобное признание благоприятно влияет на внутреннее спокойствие любого человека.
Занимая высокопоставленное положение в примитивном сообществе, Фанни конечно же в достаточной
степени владеет слухами, чтобы знать слабости своих пациентов еще до встречи с ними, и достаточно
опытна, чтобы читать их лица во время занятий своим магическим бизнесом. В таком случае, когда она
связывает чувство вины, производное от скрытой агрессии или порочности, с симптомами болезни
конкретного ребенка, то делает это с достаточными психопатологическими основаниями, и
неудивительно, что невротические симптомы обычно исчезают после того, как Фанни точно указала
главный источник амбивалентности в данной семье и спровоцировала публичное признание.
3. Воспитание ребенка у индейцев юрок
Вот некоторые сведения о детстве в мире юрок. Рождение ребенка охраняется оральными
запретами, помимо соблюдаемых сиу генитальных запретов. Во время родов мать должна держать рот
закрытым. Отец и мать не едят ни оленины, ни лосося до тех пор, пока у новорожденного не произойдет
заживление пупка. Игнорирование этого табу, по мнению индейцев юрок, служит причиной
судорожных припадков у ребенка.
В течение первых десяти дней новорожденного кормят не грудью, а дают ему ореховый суп из
маленькой скорлупки. Кормление грудью начинается с традиционной индейской щедростью и частотой.
Однако в отличие от сиу, юрок устанавливают определенный срок отнятия младенца от груди - около
шести месяцев, или приблизительно в период прорезывания зубов. Таким образом, среди американских
индейцев юрок имеют минимальный период кормления грудью. Отнятие от груди называется
«забывание матери» и, при необходимости, навязывается малышу уходом матери на несколько дней.
Первая твердая пища - лосось или оленина, крепко просоленные с морской водорослью. У юрок соленая
пища - это
«сладкое». Попытка ускорить достижение ребенком автономии путем раннего отнятия от
груди служит, по-видимому, частью общей тенденции поощрять малыша оставлять мать и отказываться
от ее поддержки как можно раньше. И это начинается еще в утробе матери. Беременная женщина мало
ест, собирает и носит дрова, и вообще предпочитает делать работу, заставляющую ее нагибаться вперед,
чтобы плод «не опирался на позвоночный столб», или, иначе говоря, не расслаблялся и не полулежал на
опоре. Она часто массирует живот, особенно когда естественное освещение становится тусклым,
заставляя плод бодрствовать и предупреждая таким образом раннее стремление регрессировать к
состоянию предыстории (the state of prehistory), которое, как мы видели, составляет начало всех
неврозов. Позднее, чтобы дать свободу матери, потребуется не только раннее отнятие от груди; в
