 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
женщине; он испытывает к ней то самое отвращение, которое боится почувствовать к
себе; он стремится растоптать в ней потенциальное доказательство собственной
неполноценности; он хочет, чтобы презрение миновало его; женщина — это яма, в
которую он сбрасывает всех живущих в нем чудовищ1. Жизнь Лоуренса показывает, что
он страдал аналогичным комплексом, только чисто сексуального свойства: в его
творчестве женщина имеет значение компенсаторного мифа; с помощью нее
превозносится мужественность, в ко-
1 Стендаль заранее осудил жестокости, которыми забавляется Монтерлан: «Что делать в
равнодушии? Пусть будет любовь-интерес, но только без отвращения. Отвращение всегда
исходит из маленькой душонки, которая нуждается в подтверждении собственных
заслуг».
291
19»
торой писатель не совсем уверен; описывая Кейт у ног дона Чиприано, он считает, что как
мужчина торжествует над Фридой; он тоже не допускает, чтобы подруга могла в нем
усомниться: если бы она взялась оспорить его цели, он, наверное, перестал бы в них
верить; ее роль — утешать его. Он просит у нее мира, покоя, веры, как Монтерлан просит
уверенности в собственном превосходстве: они требуют того, чего им не хватает. У
Клоделя веры в себя вполне достаточно; если он робок, то только наедине с Богом. А
потому у него нет и следа борьбы полов. Мужчина смело принимает на себя тот груз, что
несет женщина: ведь в ней возможность соблазна или спасения. Похоже, что для Бретона
истинность человека определяется живущей в нем тайной; ему нравится, что Надя видит
ту звезду, к которой он идет, звезду, похожую на «сердце бессердечного цветка»; он
узнает себя в том, что ускользает из-под контроля воли и разума
— в мечтах,
предчувствиях, стихийном течении внутреннего языка: а женщина — это осязаемый образ
скрытого присутствия чего-то гораздо более существенного, чем сознательная личность.
Стендаль же тихо и спокойно равен самому себе; ему нужна женщина, как и сам он ей
нужен, чтобы его рассеянное существование собралось в едином образе и в единой
судьбе; бытие мужчины как бы предназначено кому-то другому; но нужно еще, чтобы
этот кто-то пошел ему навстречу: другие мужчины слишком равнодушны к себе
подобным; только влюбленная женщина может открыть любимому сердце и приютить его
там целиком. Кроме Клоделя, который находит наилучшего свидетеля в Боге, все
рассмотренные нами писатели ждут, чтобы женщина, по выражению Мальро, лелеяла в
них то «несравненное чудовище», о котором знают они одни. В сотрудничестве или
борьбе мужчины сталкиваются друг с другом в своем обобщенном качестве. Монтерлан
для себе подобных — писатель, Лоуренс — доктринер, Бретон — глава школы, Стендаль
— дипломат или остроумный человек; женщина же открывает в одном — великолепного
и жестокого принца, в другом — волнующего фавна, в третьем — бога, или солнце, или
существо «черное и холодное, как человек, пораженный молнией у подножия Сфинкса»!,
в четвертом, наконец, — соблазнителя, шармера, любовника.
Для каждого из них идеальной женщиной будет та, что точнее всего воплотит в себе
Другого, способного открыть мужчине его самого. Монтерлан, солярный дух, ищет в ней
чисто животную природу; Лоуренс, дух фаллический, требует, чтобы она вобрала в себя
