 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
собой взаимодействие равноправных участников. Эти особенности представляются ключевыми для
любого плодотворного вмешательства, поэтому вполне закономерно, что Адлер придавал им столь
большое значение.
Наряду с сильными сторонами теории, однако, следует упомянуть некоторые ее слабые моменты
или, во всяком случае, поставить соответствующие вопросы. Во-первых, не слишком ли много времени
отводится на оценивание и анализ жизненного стиля в терапии по Адлеру? Конечно, последователи
Адлера сильно разнятся по способам проведения анализа жизненного стиля, однако, некоторые из них
без колебаний посвящают этому занятию несколько часов в самом начале терапии. Действительно ли
это необходимо? Конечно, эти самые последователи ответят утвердительно, но все же этот вопрос
заслуживает внимания. Эллис (Ellis, 1992), например, выражает восхищение подходом Адлера, однако
делает оговорку о возможной переоценке значимости анализа жизненного стиля. Вполне возможно, что
базисные ошибки и другие важные сведения относительно жизненного стиля у многих пациентов
проявятся в начале терапевтического процесса и без специального оценивания и анализа этого стиля.
Несмотря на то что мы высоко ценим поддержку Адлером терапевтических взаимоотношений
сотрудничества и равноправия, его собственная работа, как и работа некоторых его последователей,
характеризовалась директивностью. Сама по себе терапия скорее является «подталкивающей»,
«конфронтационной», «с доминированием психотерапевта». Подобные вмешательства предполагают
сотрудничество и равноправие на одном уровне и вместе с тем связаны на другом уровне с совершенно
иным — несут идею о главенстве психотерапевта, его «истинном знании» и способности все исправить.
Во всяком случае, эти соображения следует учитывать, когда идет речь о практике терапии по Адлеру.
Как уже говорилось, теория Адлера является весьма характерной и помогает по-новому взглянуть
на личностные особенности людей. На практике, однако, терапия Адлера представляется весьма
эклектичным способом лечения. Если техника не противоречит теории, если она работает, ее следует
использовать. С одной стороны, это можно считать положительным качеством, отражающим гибкость и
открытость психотерапевта. Но с другой стороны, оказывается, что все или почти все техники подходят
к теории Адлера. Во всяком случае, можно утверждать, что практически любая техника, будь то
«поощрение», «систематическая десенсибилизация», «молчание психотерапевта», «рационально-
эмотивное воображение», или даже «терапия криком» (scream therapy),
в той или иной степени
способна ослабить чувство неполноценности и усилить стремление к завершенности. Если это
действительно так, то любая техника потенциально является «адлерианской». Неясно, что делает
технику «не адлерианской». Если же все и вся в принципе имеет какое-то отношение к теории Адлера,
можно утверждать, что терапия по Адлеру в действительности является некоей смесью, особой формой
эклектизма. Все эти вопросы также требуют дальнейшего изучения.
Для более глубокой проработки этого вопроса следует упомянуть, что наиболее характерные
практические идеи Адлера, в частности, «избегание Смоляного Чучелка», представляют собой скорее
базисные операционные принципы терапии, чем техники, как таковые. Все психотерапевты, так или
иначе, стремятся «избежать Смоляного Чучелка»,
не так ли? Что касается других практических
приемов, например, «плевка в суп», как часто его нужно применять, чтобы воздействовать на базисные
ошибки, дисфункциональный стереотип жизненного стиля, чтобы достичь изменений, краткосрочных
или долговременных? Все эти важные вопросы стоит иметь в виду, обращаясь к техникам психотерапии
по Адлеру.
Обсудив некоторые вопросы терапии по Адлеру, давайте перейдем к результатам исследований.
Имеются ли практические свидетельства эффективности этой терапии? Более 30 лет назад Роттер
(Rotter, 1962) призывал провести исследования психологической теории Адлера. В некоторых аспектах
это было выполнено — появились результаты многочисленных исследований, посвященных
концепциям Адлера, в частности порядковому номеру рождения, ранним воспоминаниям и
социальному интересу (см. Watkins, 1992a, 1992b, 1992c, 1994). А как обстоят дела с терапией по Адлеру?
В этой области, к сожалению, исследований не так уж много. В целом последователи Адлера не
склонны анализировать эффективность своей терапии. Целый ряд работ, выполненных как
последователями Адлера, так и независимыми исследователями, посвящен парадоксальным стратегиям,
эффективность которых может считаться подтвержденной (например, Hill, 1987). Кроме того, если
рассматривать терапию по Адлеру как «когнитивное вмешательство», тогда свидетельства
