 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
П79. Но мне ужасно плохо в этот час. Именно в это время мне хочется умереть.
Т80. Что ужасного в том, чтобы чувствовать себя плохо? Знаете, что мы проделывали с
некоторыми пациентами? И это срабатывало. Мы давали им задание, мы говорили им: «В течение дня
выделите один час, когда вам будет плохо». Разве я не рассказывал вам об этом? Я говорю пациенту: «Я
хочу, чтобы вы чувствовали себя как можно хуже в этот час», и иногда мы даже репетируем это во
время сессии. Сегодня у меня нет времени, так что проделаем это с вами как-нибудь в другой раз.
П80. То есть вы ограничиваете во времени эти спады.
Т81. (Альянс с пациенткой как с коллегой-терапевтом.) Совершенно верно. Я говорю пациенту:
«Почему бы вам не почувствовать себя плохо — так плохо, как вы только можете? Представьте себе
самую ужасную, самую страшную ситуацию, и пусть вам будет невыносимо плохо». И пациент
проделывает это во время сессии. Потом, когда он уходит от меня, он уже не может почувствовать себя
плохо, даже если ему хочется этого. Он как будто освобождается от чего-то и может взглянуть на это с
некоторой долей объективности.
П81. (Подсказывает.) Но это возможно только в контролируемой...
Т82. Да, это следует делать в структурированной ситуации.
П82. Под контролем терапевта.
Т83. Верно. Именно поэтому я говорю пациентам: «Сначала сделайте это здесь, при мне».
П83. —
Т84. Потом я вытаскиваю их из этого... Человеку нужен предохранительный клапан.
П84. Но если делать это дома, то можно...
Т85. Несомненно, терапевт должен определенным образом структурировать это задание. Я лишь
хочу сказать, что один час страданий не обязательно имеет антитерапевтический эффект. Если у вас
был один плохой час, то это не значит, что вы должны покончить с собой. Просто надо воспринимать
это как «мой дурной час на сегодня». В десять часов вы ляжете спать, и все закончится. У вас был всего
лишь один плохой час из двенадцати. В этом нет ничего ужасного. Вы же говорите себе что-то вроде
этого: «Я хорошо провела день, а теперь мне плохо, значит — я больная, ущербная, у меня слабое эго...»
П85. Перво-наперво у меня возникает мысль: «Это никогда не закончится».
Т86. Но это не так. Вам ведь и раньше казалось, что для вас никогда не настанут хорошие
времена, однако не далее как вчера у вас был хороший день.
П86. Но я все равно думаю о том, что этому не будет конца.
Т87. Может быть, эта мысль ошибочна. Как узнать — верна она или нет?
П87. Не знаю.
Т88. (Ретроспективная проверка гипотезы.)
Ну что ж, давайте посмотрим на это практически.
Что это значит: «Этому не будет конца»? Значит ли это, что вы никогда не почувствуете себя хорошо,
что день за днем, час за часом, минута за минутой вас будет мучить беспрестанная, неумолимая,
неослабевающая тоска? Насколько я понимаю, вы думаете именно так. Вот гипотеза, которая подлежит
проверке. Вас мучает мысль: «Этому не будет конца». Когда у вас возникла эта мысль? Вчера в девять
вечера, так?
П88. Да.
Т89. Если гипотеза верна, то сегодня сразу после пробуждения вы должны были испытывать
ужасную, неумолимую, неослабевающую тоску.
П89. (Опровергает гипотезу.) Нет, это не так.
Т90. Значит, гипотеза неверная.
П90. На самом деле по утрам, еще до того, как я окончательно проснусь, в мое сознание
вкрадывается мысль, что я не хочу вставать. Что у меня нет ничего, ради чего хотелось бы жить. Так
нельзя начинать день.
Т91. Но именно так начинается день у человека, который переживает депрессию. Он должен
начинаться так, если вы в депрессии.
П91. Еще до того, как ты проснулся?
Т92. Да. Люди спят и видят сны. Вы же помните ту статью про сны. В депрессии человеку снятся
плохие сны. Можно ли ожидать, что он проснется бодрым, если всю ночь ему снились тяжелые сны? Но
что происходит с ним в течение дня? Ему становится лучше. Знаете, почему? Потому что его обступает
реальность — она вторгается в его сознание.
П92. Неужели поэтому?
Т93. Конечно.
П93. А я всегда думала, что мне становится лучше из-за того, что день подходит к концу и я
