 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
П. Нет, на самом деле все это ерунда. Я не хочу говорить об этом.
Т. Ладно. Я положу список в стол, и когда захотите обсудить это, мы достанем список. Так о чем
бы вам хотелось поговорить сейчас?
В таких ситуациях полезно попросить пациента оценить, что он выигрывает и что теряет, когда
ведет себя подобным образом. На одну чашу весов должны быть положены удовлетворенные амбиции
от борьбы с терапевтом, а на другую — упущенная возможность совместной проработки и решения
эмоциональных проблем. Если пациент сочтет, что он приобретает больше, чем теряет, терапевт
соглашается с этим — с той лишь оговоркой, что по истечении какого-то времени они вернутся к этому
вопросу. Обычно в процессе терапии пациент начинает понимать, что его победы — не более чем
фикция и что время, потраченное на пререкания с терапевтом, можно было использовать куда более
продуктивно.
Примеры контртерапевтического поведения пациента
1. Пациент не желает (или не может) говорить.
Терапевт может побудить пациента к общению разными методами. Большое значение имеет
вербальная и невербальная поддержка того немного, что изредка произносит пациент. Терапевт может
также сказать: «Вам не обязательно говорить. Я с удовольствием поговорю сам», сняв таким образом
давление с пациента и ослабив его тревогу.
Можно попросить пациента записать, что его беспокоит, и прочесть это вслух на сессии. Если
пациенту очень трудно говорить, он может подавать сигналы рукой или иными способами выражать
свое согласие/несогласие в ответ на вопросы терапевта. К примеру, терапевт может сказать пациенту:
«Давайте сделаем так. Если вы согласны с тем, что я скажу, поднимите правую руку, если нет —
махните левой рукой... Итак давайте проверим нашу систему. Вы сейчас думаете о том, что вы не в
состоянии разговаривать?» С помощью этой процедуры можно постепенно втянуть пациента в
разговор.
2. Пациент умышленно подтасовывает факты или пытается манипулировать терапевтом.
Обычно мы исходим из того, что пациент говорит терапевту правду — так, как он ее
воспринимает. Подчас допускаемые пациентом искажения фактов выглядят как попытки обмануть
терапевта, но чаще всего они носят непредумышленный характер. Если же обнаруживается, что пациент
намеренно искажает факты и тем самым вредит терапии, терапевт должен без колебаний сказать ему об
этом. Полезно обсудить с пациентом, почему он считает необходимым приукрашивать свое поведение,
фальсифицировать или утаивать важную информацию и обманывать терапевта. Такое поведение может
быть вызвано тем, что пациент не доверяет терапевту, боится рассердить или огорчить его или пытается
манипулировать терапевтом. Или же оно может представлять попытку оградить себя от манипуляций
терапевта. Обсуждение данного вопроса способствует улучшению отношений между пациентом и
терапевтом и прогрессу терапии.
3. Пациент демонстрирует непродуктивный «перенос» по отношению к терапевту.
При возникновении проблемы «переноса» фокус терапии должен быть смещен на обсуждение
личных вопросов. Прежде всего необходимо обозначить и уточнить проблему, а для этого полезно
исследовать чувства и установки пациента.
Некоторые пациенты вынашивают невербализованные контрпродуктивные идеи о терапевте.
Пациент может считать, что терапевт слишком молод или, напротив, слишком стар, чтобы заниматься
терапией. Другие хотят видеть в роли терапевта только мужчину или, наоборот, только женщину. Когда
эти установки выявлены и обозначены, они могут быть подвергнуты объективной оценке.
Многим пациентам кажется, что терапевт не проявляет к ним должного внимания, мало
заботится о них. Совершенно неправильно поступает терапевт, который пытается заглушить эти тайные
обиды и начинает окутывать пациента повышенным вниманием и всячески демонстрировать ему
сочувствие и любовь. Терапевт не должен бояться «вытащить» из пациента эти обиды и недовольства,
чтобы сделать их предметом обсуждения. Это не только способствует оздоровлению терапевтических
отношений, но и дает пациенту возможность проверить и опровергнуть in vivo [На живом организме
(лат.). — Примеч. пер.] свои ошибочные интерпретации. Даже если подозрения пациента справедливы,
всегда полезно исследовать их подспудное значение. Например, депрессивный пациент может считать,
что терапевт не сумеет помочь ему, если будет видеть в нем «просто пациента»; что отсутствие знаков
особого внимания со стороны терапевта есть доказательство «ничтожности» пациента и еще одно
подтверждение того, что его «никто не любит».
