 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
фармакотерапии и 5% для индивидуальной когнитивной терапии.
В исследовании Раша и Уоткинса групповая когнитивная терапия сопоставлялась
непосредственно с индивидуальной когнитивной терапией, причем последняя проводилась как в чистом
виде, так и в сочетании с фармакотерапией. Несмотря на то что исследование проходило в новом
центре, расположенном в другом регионе страны, его результаты поразительно совпадают с
результатами Шо и Холлона. Притом что все использованные терапевтические модальности привели к
ослаблению исходной симптоматики, эффект от индивидуальной когнитивной терапии был выше, чем
от групповой. После 16-недельного курса терапии полная ремиссия отмечена у 43% «групповых»
пациентов в сравнении с 50% «индивидуальных» пациентов. Аналогичные показатели при
использовании исключительно психотерапевтической модальности и индивидуальной когнитивной
терапии в сочетании с медикаментозным лечением составили соответственно 38 и 72%. Интересно
также отметить, что при групповой терапии 18% пациентов не завершили лечение, тогда как для
индивидуальной когнитивной терапии в чистом виде показатель выбывания составил 11%, а в
индивидуальной когнитивной терапии, подкрепленной применением трициклических
антидепрессантов, был равен нулю.
Результаты этих двух исследований как будто бы дают основание предполагать, что групповая
когнитивная терапия менее эффективна, чем индивидуальная когнитивная терапия, и характеризуется
более высокими показателями выбывания пациентов. Однако такое заключение нам кажется
преждевременным. В исследовании Шо и Холлона сравнивались выборки, которые в строгом смысле
слова не являются сопоставимыми. Дело в том, что у Раша и Уоткинса (1977) отбор пациентов для
индивидуальной когнитивной терапии в чистом виде и индивидуальной когнитивной терапии в
сочетании с медикаментозным лечением носил случайный характер, а пациенты Шо и Холлона хотя и
лечились в той же клинике, не были частью той же самой случайно отобранной выборки. Контингент
клиники с течением времени претерпевает изменения, которые могут быть незаметными, но оказывают
существенное влияние на результаты исследования. Делать выводы о сравнительной эффективности
групповой когнитивной терапии на основании квазиэкспериментальных сопоставлений — достаточно
рискованное предприятие. Результаты данного исследования лишь демонстрируют возможность
использования групповой когнитивной терапии в лечении депрессивных пациентов, но не дают
оснований однозначно утверждать, что групповая терапия занимает промежуточное положение между
менее эффективной фармакотерапией и более эффективной индивидуальной когнитивной терапией.
Аналогичные погрешности допущены и в исследовании Раша и Уоткинса (1978). Хотя пациенты
для индивидуальной и групповой терапии отбирались случайным образом, индивидуальная терапия
проводилась либо в чистом виде, либо сочеталась с применением трициклических антидепрессантов.
Остается неясным, на каком основании одним пациентам назначались антидепрессанты, а другим —
нет, но похоже, что это решение целиком зависело от лечащего врача. Можно предположить, что врач
исходя из собственной оценки состояния пациентов назначал антидепрессанты более «сложным»
пациентам из группы индивидуальной терапии. Это обстоятельство, вероятно, и повлияло на
результаты исследования, которые как будто бы свидетельствуют о более низкой эффективности
групповой модальности в сравнении с обеими индивидуальными модальностями (с лекарствами и без
лекарств). Возможно, что при других обстоятельствах мы имели бы несколько иные результаты.
В целом на основании вышеупомянутых исследований можно сказать, что групповая
когнитивная модальность может использоваться при лечении депрессии и что по своей эффективности
она не уступает другим модальностям за исключением индивидуальной когнитивной терапии, — вывод
обнадеживающий, но не окончательный. Мы надеемся, что эти исходные данные дадут толчок новым,
более тщательным и строго выверенным исследованиям, сравнивающим групповую когнитивную
терапию с другими жизнеспособными подходами, особенно с индивидуальной когнитивной терапией.
В дополнение к сказанному следует отметить, что в настоящее время мы не располагаем
достаточными данными, чтобы точно оценить эффективность групповой терапии в плане
предотвращения рецидивов. Неизвестно, вызывает ли она те же самые эффекты, что и индивидуальная
когнитивная терапия, но мы подозреваем, что долгосрочная эффективность групповой терапии зависит
от использования пациентом приобретенных в ходе лечения умений и навыков, а последние, как мы
полагаем, остаются в распоряжении пациента и после завершения терапии.
Глава 17. Когнитивная терапия и использование антидепрессантов
