 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
когнитивной терапии. Принципиальное значение имеет обнаружение всей совокупности смыслов,
придаваемых пациентом различным событиям. Зачастую пациент не может точно сформулировать, что
значит для него та или иная ситуация, и терапевту приходится «докапываться» до этих скрытых
значений.
Поясним сказанное следующим примером. Пациент отправил в издательство свою рукопись и
получил отказ, который автоматически рождает у него мысль: «Это провал. Все мои усилия пошли
насмарку. Я никогда не напишу ничего стоящего». Однако если терапевт спросит пациента «Что
означает этот отказ для вас как человека? Как он влияет на ваше будущее? Какие переживания он
рождает у вас?», он, возможно, получит такой ответ: «Это значит, что я ни на что не способен. У меня
никогда ничего не получится. На моей карьере можно поставить крест... Я никогда не буду счастлив».
Работая только с тем материалом, который имеется под рукой, обсуждая только мысли пациента,
терапевт упускает крайне важный момент — скрытый субъективный смысл события. Терапевт должен
помочь пациенту не только сформулировать ожидаемые последствия события, но и исследовать
посылки, определяющие субъективное значение и предвосхищаемые последствия случившегося. Так, в
данном случае пациент исходит из допущений типа: «Единственная неудача пророчит цепь провалов» и
«Я никогда не буду счастлив, если мой труд останется неопубликованным».
По тем же причинам терапевт не может довольствоваться поверхностными объяснениями; ему
необходимо проверять достоверность интроспекции пациента. Невозможно быть уверенным в том, что
ты понимаешь всю гамму переживаний человека, без проникновения в его «феноменальный мир».
Предусмотренная в когнитивной терапии система обратной связи позволяет терапевту проверить
правильность своего восприятия внутреннего мира пациента. Техника партиципаторного переживания
как один из компонентов «эмпатии» подробно обсуждается в главе 8.
6. Негативная реакция на депрессивных пациентов. Лечение депрессии — это трудная,
изматывающая работа. Однако даже в самых тяжелых случаях терапевт не имеет права оценивать
поведение пациента в уничижительных категориях (глава 4). Он должен понимать, что депрессивный
человек может совершенно искренне считать, что психотерапия не в состоянии помочь ему, что его
жизнь крайне тяжела и будущее не сулит ему никаких надежд. Малоопытные терапевты допускают две
распространенные ошибки:
1) перенимают негативные установки пациента в отношении его будущего и ставят крест на
пациенте, полагая, что ему невозможно помочь;
2) навешивают на пациента ярлык «сопротивляющийся» и выискивают бессознательные мотивы
этого «сопротивления» (вместо того, чтобы исследовать когнитивные предпосылки «оппозиционизма»,
нигилизма или скептицизма). Такой подход нередко приводит терапевта к убеждению, что пациент
манипулирует им, и определяет негативное отношение к пациенту. Однако у терапевта есть
возможность занять гораздо более конструктивную позицию и рассматривать скептицизм пациента как
постоянный стимул к применению индуктивного метода исследования его «личной парадигмы» (глава
4).
Одним из лучших противоядий, предохраняющих терапевта от неконструктивного отношения к
пораженческому настроению пациента, является попытка проникновения в его феноменальный мир.
Эмпатия позволяет терапевту понять, что так называемое «сопротивление» пациента есть неизбежное
следствие его способа конструирования реальности.
7. Противопоставление «интеллектуального» инсайта «эмоциональному». Терапевта не должны
вводить в заблуждение заявления пациента типа: «Умом я понимаю, что вы правы, но эмоционально не
могу согласиться с вашей трактовкой». Терапевт должен знать, что, если его трактовка верна, то
пациент, получая эмпирические доказательства ее правомерности, постепенно может интегрировать ее в
свою систему убеждений.
Убеждение человека в отношении каких-то важных для него вещей обычно сопровождается
субъективным ощущением собственной правоты. Человек склонен «верить» этому внутреннему голосу,
даже если он толкает его на ошибочные умозаключения. Таким образом, когда пациент говорит: «Я
согласен с вами — интеллектуально», он тем самым допускает, что терапевт, возможно,
говорит ему
правду, но эта правда не есть его собственная правда. «Истинным» для него является его внутреннее
ощущение, а не разглагольствования терапевта.
Рекомендации, касающиеся терапевтического подхода к проблеме
интеллектуального/эмоционального инсайта, можно найти в главе 14.
Максимизация эффектов когнитивной терапии
