 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
совокупности и образуют то, что можно назвать душой расы.
Каждая раса обладает столь же устойчивой психической организацией, как
ее анатомическая организация. Что первая находится в зависимости от
устройства мозга, в этом трудно сомневаться. Но так как наука еще
недостаточно ушла вперед, чтобы показать нам детали его механизма, то мы не
можем брать его за основание. Впрочем ближайшее знакомство с ним нисколько
не может изменить описания психической организации, которая из него вытекает
и которую открывает нам наблюдение.
Моральные и интеллектуальные особенности, совокупность которых выражает
душу народа, представляют собой синтез всего его прошлого, наследство всех
его предков и побудительные причины его поведения. У отдельных индивидуумов
той же расы они кажутся столь же изменчивыми, как черты лица; но наблюдение
показывает, что большинство индивидуумов этой расы всегда обладает известным
количеством общих психологических особенностей, столь же прочных, как
анатомические признаки, по которым классифицируются виды. Как и эти
последние, психологические особенности воспроизводятся наследственностью с
правильностью и постоянством.
Этот агрегат общих психологических особенностей составляет то, что
обоснованно называют национальным характером. Их совокупность образует
средний тип, дающий возможность определить народ. Тысяча французов, тысяча
англичан, тысяча китайцев, взятых случайно, конечно, должны отличаться друг
от друга; однако они обладают в силунаследственности их расы общими
свойствами, на основании которых можно воссоздать идеальный тип француза,
англичанина, китайца, аналогичный идеальному типу, какой представляет себе
натуралист,когда он в общих чертах описывает собаку или лошадь. В приложении
к различным разновидностям собаки или лошади подобное описание может
заключать только признаки, общие всем, но ничуть не те, по которым можно
различать их многочисленные породы.
Если только раса достаточно древняя и, следовательно, однородная, то
средний ее тип достаточно ясно определился, чтобы быстро укрепиться в уме
наблюдателя.
Когда мы посещаем чужой народ, то только поражающие нас особенности
можно признать общими всем обитателям объезжаемой нами страны, потому что
одни только они постоянно повторяются.
Индивидуальные отличия редко повторяются, а потому и ускользают от нас;
и вскоре мы не только умеем различать с первого взгляда англичанина,
итальянца, испанца, но начинаем замечать в них известные моральные и
интеллектуальные особенности, которые составляют как раз те основные черты,
о которых мы говорили выше. Англичанин, гасконец, нормандец, фламандец
соответствуют в нашем уме вполне определенному типу, который мы можем легко
описать. В приложении к отдельному индивидууму описание может быть очень
недостаточным, а иногда неверным; но в приложении к большинству индивидуумов
известной расы оно дает самое верное его изображение. Бессознательная
мозговая работа, с помощью которой определяются физический и психических тип
какого-нибудь народа, совершенно тождественна по существу с методом, который
дает возможность натуралисту классифицировать виды.
Эта тождественность психической организации большинства индивидуумов
известной расы имеет очень простые физиологические основания. Каждый
индивидуум в действительности есть продукт не только его непосредственных
родителей, но еще -- своей расы, т.е. всего ряда его предков. Ученый
экономист Шейсон вычислил, что во Франции, если считать по три Поколения на
столетие, каждый из нас имеет в своих жилах кровь по крайней мере 20
миллионов современников какого-либо тысячелетия... "Все жители одной и той
же местности, одной и той же провинции по необходимости имеют общих предков,
сделаны из одной глины, носят один отпечаток, и постоянно приводятся обратно
