 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Данное утверждение имеет далеко простирающиеся методологические следствия. Саморефлексия
ученого (и научного сообщества) превращается в научный метод, который столь же не-
292
обходим, сколь и другие методы науки. Это означает, что ученых, и не только психологов, но и,
скажем, физиков или химиков следует обучать саморефлексии, как их обучают специальным
методам их наук, а также снабжать теми знаниями, которые отработало науковедение -
организованная саморефлексия науки. В структуре подобного знания не последнее (если не
первое) место должно занять и психологическое знание о науке - даже при всей своей аморфности
и неполноте.
Можно выдвинуть предположение о том, что углубление саморефлексии научного сообщества -
сообщение ученым нау-коведческих знаний о науке и, соответственно, разрушение традиционных
мифов о ней смогут повысить продуктивность их труда. А психология науки может сыграть
терапевтическую роль, сравнимую с ролью психоаналитика, возвращающего человека к
полноценной жизни путем углубления его саморефлексии и разрушения неверных представлений
о самом себе. Конечно, это только гипотеза, но гипотеза, заслуживающая того, чтобы быть
проверенной, поскольку в случае ее подтверждения наука обретет новый и богатый ресурс.
Эта роль имеет не только собственно терапевтическую, но и
просветительскую сторону. Подобно тому, как 3. Фрейд не только открыл новые способы лечения
и лечил больных, но и существенно расширил понимание психической жизни, показав, что она не
ограничивается сознанием, психология науки расширяет понимание того, что представляет собой
наука. Подобно психоаналитику, психология науки эксплицирует и расшифровывает
"бессознательное" науки - реальные мотивы, ценности и потребности ученых, тщательно
подавляемые "сознанием" науки, ее "цензурой", создаваемой мифами о ней и ее официальными
нормами.
Иногда, конечно, легче жить мифами, чем реальностью, и высвечивание скрытой стороны науки
Дж. Гилберт и М. Мал-кей не без основания сравнивают с вскрытием "ящика Пандоры" - со всеми
вытекающими отсюда последствиями (Гилберт, Малкей, 1987). Но, во-первых, уже не единичные
попытки такого вскрытия показывают, что в этом "ящике Пандоры" можно обнаружить и много
хорошего, например те пристрастность и эмоциональность ученых, которые идут на пользу науке.
Во-вторых, подобные "ящики" правомерно открывать из одного лишь любопытства, ибо любое
знание лучше неведения. В-третьих, - и здесь снова уместна аналогия с психотерапией - чтобы
излечить науку от ее болезней, эти болезни надо сначала диагностировать, что невозможно
сделать, если видеть ее сквозь призму мифов о вечно здоровом организме.
293
Впрочем, сейчас науке, возможно, необходима терапия совсем другого рода - излечение не
комплексов, порождаемых бессознательным, а комплекса наличия бессознательного. Наука до сих
пор стыдится своей реальной жизни - амбициозности ученых, их стремления к славе, открытия
истины в обход установленных правил и т. д., стремясь все это скрыть за ширмой официальных
норм и мифов. Подобная стыдливость вряд ли оправдана, ибо, как было показано в этой книге,
кажущаяся иррациональность "теневой" науки весьма рациональна, "бессознательное" науки
служит могучим источником ее жизненной энергии, а общество наверняка простит Ньютону его
скверный нрав или Эйнштейну плохое обращение с женой за совершенные ими открытия. Так что
ни сама наука, ни ее авторитет в обществе не пострадают от легализации ее "бессознательного",
как не пострадал моральный авторитет человечества от признания подверженности человека
неосознанным инстинктам.
В сказанном о терапевтических и просветительских возможностях психологии науки заключен
ответ на вопрос, который в наш прагматичный век просто неприлично не сформулировать: какие
практические результаты она может дать? Само по себе распространение психологических знаний
о науке, расширяющее ее рефлексивное поле, а следовательно, совершенствующее ее метод,
может дать ощутимые практические результаты. Ну и, конечно, специальные методы стимуляции
научного творчества, организации коллективного творческого процесса, такие как, широко
известный брейнсторминг или менее известные синектика и др., могут тоже быть очень
полезными. А стало быть, обучение им, равно как и преподавание психологии науки,
целесообразно ввести во всех вузах, которые готовят будущих ученых.
Психология науки как благодарное дитя двух родителей - науки в целом и психологии - может
