Navigation bar
  Print document Start Previous page
 65 of 175 
Next page End  

Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
ность организма закону сохранения и превращения энергии. французская физиологическая школа
ввела принцип системности и акцентировала роль саморегуляции в поддержании органических
процессов на стабильном уровне. Русская физиологическая школа выдвинула на передний план
значение нейроди-намики в построении адаптивных реакций. Тем самым категория организма
претерпела еще одно существенное, необратимое преобразование. Глубокие сдвиги в этой
категории, вызванные дарвиновским учением, утвердившим эволюционный подход к
физиологическим функциям, достаточно хорошо известны. Произведенное одной из школ,
запечатлевая объективную истину, немедленно используется интернациональным научным
сообществом.
Различные подходы национальных школ не привели к распаду физиологии как единой
дисциплины, но, напротив, закономерно определили ее расцвет. Так происходит непрерывный
"круговорот", в котором интеллектуальные богатства, добытые исследователями,
представляющими одну из национальных школ, вливаются в общую сокровищницу идей, которая
в свою очередь, не оскудевая, обогащает научную мысль всех народов. Любая "запруда" в
круговороте этих двух нераздельных течений становится тормозом научного прогресса в целом.
Интернациональное может питаться только за счет национальных "ручейков", в свою очередь
черпающих энергию во всеобщих ресурсах человеческого познания.
Вопрос о диалектике интернационального и национального в развитии науки снимается с
повестки дня, когда науку трактуют как самостоятельную систему, принципы порождения и
преобразования которой заложены в ней самой, а субъекта научной деятельности - как
абстрактную величину, предназначенную быть человеческим субстратом "потоков информации".
Но в действительности эту систему создают люди, взращенные на почве определенной
национальной культуры. Они впитывают богатства этой исторически сложившейся культуры, ее
самобытные социально детерминированные традиции. И это вовсе не безразлично для
направленности и стиля их мышления при открытии, выборе и решении строго научных проблем.
За каждым выбором и решением стоит не абстрактный индивид с его общим для всех аппаратом
"переработки информации", а личность, в творчестве которой с различной степенью остроты
сконцентрированы нужды и боли своего народа.
Чем значительнее отмеченная концентрация, тем весомее и самобытнее вклад этой личности в
расширение научных горизонтов человечества. Здесь и лежит объяснение причин, по ко-
117
 
торым именно данный исследователь становится главой национальной школы. Не его
индивидуальные способности сами по себе (талант генератора проблем и идей, экспериментатора,
тончайшего аналитика и т. п.), а направленность этих способностей соответственно насущным
запросам своей родины в конкретный период ее истории - вот что придает ученому достоинства,
благодаря которым он оказывается центральной фигурой научного направления в данной стране,
властителем дум молодежи.
Поучительно в этом плане сопоставить судьбу Сеченова и крупного русского физиолога И. Циона,
который вопреки своему выдающемуся исследовательскому таланту оказался изгоем, человеком,
оставившим и родину, и науку. Обостренное восприятие насущных потребностей своего народа
было присуще Сеченову как никому другому из русских физиологов. Это и обусловило его
творческие искания, приведшие к созданию новаторской школы. Но ведь именно благодаря ее
достижениям русская физиология завоевала выдающееся место в мировой науке, в
"общечеловеческой мысли".
Из этого вытекает, что ученый, представляющий национальную школу, служит посредником
между национальным и интернациональным не только в том смысле, что благодаря его
деятельности научные достижения одной из стран поступают во всеобщий оборот. Его творчество
служит каналом, по которому национальная культура в ее своеобразии и неповторимости
вливается в мировую. За сеченовским учением о нервно-психических функциях стояла не только
логика разработки учения о рефлексе - от идей испанского врача XVI века Перейры,
предвосхитившего учение Декарта о том, что животное - это машина, до знаменитых опытов с
обезглавленной лягушкой немецкого биолога Э. Пфлюгера - друга Сеченова.
За сеченовским учением встают захватившие русское общество "споры о душе", о свободе, воле и
детерминации поведения, которыми жили Достоевский, Толстой, идеологи молодого поколения.
Рассеянное в духовной атмосфере России 60-х годов прошлого века сосредоточилось в исканиях
Сеченова, в его гипотезах и открытиях, определивших общий облик русской физиологической
Hosted by uCoz